Рашид – наследие

Уцелевшие в 1990-х «ветераны уличных войн» считают, что именно деньги стали основой для конфликта между Еникеевым и Манеровым. И что Рашид в вопросах политики и экономики все-таки признавал лидерство Олега, но навязывал выгодные ему «традиции». «Нам не по пути», — ​однажды сделал вывод Еникеев, чем оборвал и без того напряженное общение. Тлевшую неприязнь и подогрели «серые», чтобы убрать Еникеева с политической доски Мордовии. Первым в землю лег Манеров… И вот легендарный борец с преступностью Владимир Ширяев передает мне привет и говорит, что готов пожать руку тому, кто расправился с Рашидом…

После обеда 5 августа 1995-го я отправился в офис ассоциации на Степана Разина, надеясь встретить там Олега. Надо было обменяться мнениями относительно утреннего происшествия. Версии Олега насчет связей Манерова потом и легли в основу материала, вышедшего в свежем номере «Столицы С». И там было много чего спорного и неочевидного. В том числе и насчет прямой связи Рашида с верхушкой МВД.

— Олег, тут Ширяев передал мне привет. Сказал, что готов подать руку тому, кто убил Рашида… — ​застал я в коридоре депутата саранского горсовета.

— Да? — ​несколько удивленно посмотрел на меня Еникеев, но быстро справился с эмоциями. — ​Надо бы с ним встретиться… А пока ты пожми мне руку…

Что он хотел этим сказать? И что означали слова одного из «еникеевских» Рината Юничева, сказанные им так, что их услышали далеко за пределами офиса ассоциации «XXX век»: «Олег, ты зря доверился этим людям. Следующим будешь ты!» Юничев приходился Манерову родственником… И уже после гибели Олега Ринат рассказывал мне, как в конце 1980-х он ждал возвращения Еникеева из Ленинграда: «Нам, обычным химмашевским пацанам, сказали, что приедет человек, который знает, как жить дальше…» Незадолго до своей гибели Юничев принял решение стать «вором в законе». Об этом он заявил собратьям по ассоциации и не нашел у них понимания. «Как же так? — ​спросили его. — ​За что боролись?» — «Я долго думал, — ​ответил Ринат. — ​И решил…» Он стал ходить в черных одеждах, придерживаться каких-то правил. Но в марте 1998 года Юничева не стало. В материалах уголовного дела нет данных, что к его гибели причастны Андрей Борисов, Юрий Шорчев и Сергей Ковалев, которым «серые» приказали стравить бывших «еникеевских»… Так добивалась империя Еникеева. Через кровь и посадки…

Устранение Манерова не было рядовым событием хотя бы потому, что преступление до сих пор остается нераскрытым. Конечно, некоторые силовики пытались «повесить» его на «еникеевских». И вроде даже есть некие показания бывших «борисовских» бандитов Юрия Шорчева и Сергея Ковалева на данную тему. Но слова, как известно, к делу не пришьешь. Тем более что Еникеев не раз и не два мог расправиться с «положенцем». Но он этого не делал. Кому была выгодна смерть Манерова? На этот вопрос могут знать ответ «борисовцы» Шорчев и Ковалев. И вот почему.

В самом начале «криминальной карьеры» будущий лидер одной из самых жестоких саранских группировок Андрей Борисов однажды загремел на зону. И вроде как там или сразу после выхода на свободу он подписался на сотрудничество с одной из силовых структур. По крайней мере так утверждал Рашид Манеров, убеждая слушателей в том, что чуть ли не сам видел документы. Обвинение в сотрудничестве с «ментами» по тем временем тянуло по законам «улицы» на смертную казнь. По сути, Борисову отказывали в праве на существование в качестве авторитета. Выбрасывали за борт опасной, но пахнувшей дорогими кожаными куртками, фирменными кроссовками и гулянками в кабаках жизнью. А главное — ​Борисов лишался возможности вершить чужие судьбы. Определять — ​кому топтать землю, а кому самое время стать частью глины или чернозема. Что мог сделать Андрей в свое оправдание? Только уничтожить того, кто так говорил. Так что у Борисова был существенный повод ненавидеть Манерова. Считалось, что в 1990-е в сферу влияния Еникеева попал не только Борисов, но и лидер «мордовских» Сергей Финаев. Но, как показали дальнейшие события, это было преувеличением. А Борисов после убийства Еникеева сделал не меньше для развала его бизнес-империи, чем «серые». При этом Андрей, сидя в каком-нибудь кафе «Театральное», именовал себя чуть ли не «крестным отцом» Олега.

В обвинениях Манерова в адрес Борисова, судя по всему, не все было ложью. Иначе Андрей не дожил бы до сентября 2003 года, отстреливая налево и направо неугодных в том числе Белому дому людей, включая младшего брата Рашида — ​Рифата Манерова. Иначе бы Борисова не видели заходящим в московский особнячок, симпатично раскинувшийся по московскому адресу: ул. Образцова, 29. Там находится Постоянное представительство Республики Мордовия при Президенте РФ, открытое в свое время Николаем Меркушкиным, чтобы «тюште» было где отдыхать, принимать важных гостей, гонять в бильярд и вкушать специально для него приготовленные блюда. Иначе бы не стал депутатом сначала горсовета, а затем и Госсобрания бывший бизнес-партнер Борисова Раис Хайров, резко «поднявшийся» именно в «эпоху созидания» Меркушкина. Иначе не стал бы министром ЖКХ Мордовии друг Борисова Александр Замотаев, любивший принимать авторитета в своем доме на Посопе.

Следствие и суд установили, что Андрея Борисова убили ближайшие соратники Юрий Шорчев и Сергей Ковалев в провинциальном Ковылкине 7 сентября 2003 года. На Борисова покушались несколько раз. Однажды он чудом отскочил, когда конкуренты бросили гранату в окно квартиры, где авторитет отдыхал с дамой. Тогда Андрея спасли быстрая реакция и толстый матрас, под который он закатился, печенью почуяв звук разбившегося стекла. Спортивный мужчина отделался легкой контузией, после чего стал уделять огромное внимание своей охране. Как и положено отвязным палачам, он сильно боялся за свою жизнь. А погиб от своих. «Серые» решили, что Андрей стал неуправляемым. И начал гнуть свою линию. Тогда «люди за кадром» встретились с Шорчевым и Ковалевым и убедили их в том, что вовремя предать — ​это не предать, а предвидеть… А Шорчев на сходке получил «благословение» от Вячеслава Маковчука и Сергея Денискина. Историческое сборище вроде как проходило в гостинице «Саранск»… Бренные останки Борисова, заботливо упакованные в полиэтиленовую пленку, некоторое время лежали близ ковылкинских лесопосадок. А после раскрытия преступления их перевезли на саранское кладбище № 4. Авторитету, которого боялась вся республика, родственники поставили скромный памятник, переведя на камень доброе фото Андрея…

После расправы Шорчев и Ковалев сообщили другим активным членам ОПГ, что Андрей Михайлович сошелся с какой-то бабой-сектанткой и уехал в Европу. Мол, Борисов передавал братве большой привет, но просил не ждать к обеду. Да и вообще не ждать. Следствием отрабатывались различные версии трусливого расстрела, но одна из них точно не будет вписана в уголовное дело.

«Станислав, подожди, — ​остановил меня на прохладной от дыхания осени улице один некогда влиятельный политик. — ​Я читал твой сериал. Хочу рассказать, что случилось с Андреем Борисовым незадолго до его исчезновения. Знаю, что тебе будет интересно это знать. Только условие — ​не пиши сразу. Потом. Как-нибудь. Всему свое время. Так вот. Однажды ко мне в офис приехал Борисов. Это был август 2003 года. «Мне нужно, чтобы вы стали посредником в моих переговорах с Николаем Меркушкиным, — ​с порога заявил он. — ​Есть просьбы. И он должен пойти мне навстречу. Все-таки я немало для них сделал. Пусть отдаст две птицефабрики — ​«Октябрьскую» и «Атемарскую», а еще ковылкинский «Элеком». — «Хорошо, передам просьбу, Андрей», — ​пообещал я. И начался торг. Меркушкин предлагал начать с одного предприятия, но Борисова это не устраивало. Ситуация накалилась до предела. На одной из встреч Андрей произнес такую фразу: «Пусть Николай Иванович вспомнит, что у него есть дети». Когда я рассказал об этом Меркушкину, тот побагровел от ярости, надулся. Долго молчал, видимо, вникая в смысл слов, а потом позвал помощников. Я же вышел из кабинета, решив, что хватит с меня этого посредничества: взрослые люди, пусть сами разбираются. А в сентябре Борисов пропал без вести… Как думаешь, это совпадение? Так что твоя версия убийства Еникеева ой как близка к истине…» Я мысленно записал откровение некогда влиятельного человека. Но думаю, что более подробно о Борисове и Меркушкине он расскажет сам, когда издаст книгу воспоминаний…

Незадолго до своей гибели Еникеев ездил в Москву. «Олег позвонил мне вечером, — ​вспоминает один из тех, кого было принято называть «еникеевскими». — «Ты на машине?» — ​спросил. Я ответил, что да. «Тогда подъезжай на адрес, в Москву поедем». Без разговоров собрался, а часов через шесть мы были в Белокаменной. Въехали ранним утром. Припарковались на стоянке. Вдруг подкатывает правительственный «мерин» с триколором на бампере и мигалкой на крыше. Олег сказала мне: «Жди». Сел в «мерин» и укатил. Я «отвалился» на кресло спать. Все-таки всю ночь рулил… Вернулся Олег вечером. Молча доехали до Саранска. И все. 27 октября его не стало. У Алиевича были серьезные связи. Думаю, что тогда он договаривался уехать в Абхазию премьер-министром. По крайней мере среди братвы такая легенда была популярна. Выживи он, большим человеком мог стать. До сих пор ведь не знаем всего…»

Выстрелы в четвертом корпусе МГУ имени Огарева прозвучали 27 октября 1995 года. Олег читал студентам лекцию, когда открылась дверь и влетел автоматчик Равиль Хайров. В коридоре оставались Виктор Грушев и Михаил Аникин. Следом за Хайровым в аудиторию забежал человек с пистолетом, сделавший контрольные выстрелы. Как потом выяснится, это был штатный киллер юго-западского крыла авторитета Алексея Блохина Сергей Ларькин. Полицейские арестуют его только в апреле 2021 года. Стрелка доставят в Саранск, отправят в городское СИЗО, где он погибнет при странных обстоятельствах, не успев рассказать следствию, кто выводил убийц на «позицию» и прикрывал их отход. «Был еще пятый, — ​рассказывал мне один из свидетелей тех событий. — ​Хайров, Грушев, Аникин, Ларькин и тот, кто командовал по рации. Это был человек не с «улицы». Но голос, как потом признавался один из стрелков, был узнаваемый». Считаю, что Ларькин знал, чей это голос, и потому не должен был выжить в СИЗО. Сергей, по словам знатоков уличных нравов, не раз приезжал в родной город на «акции». Делал «работу» и уезжал. Думаю, что он часто слышал тот голос. Так кто же этот пятый? Кто?

В конце концов следствие назовет имена посредников убийства Еникеева. Ими окажутся «юго-западские» авторитеты Алексей Блохин и Игорь Николаев. Николаев ненадолго переживет Еникеева. Не исключено, что он слишком много знал. А вот Блохин…

Уличная война между двумя юго-западскими группировками Саранска, разразившаяся в 2001 году, все еще полна таинств и неожиданностей. Например, до сих пор не установлено, кто в Санкт-Петербурге застрелил Блохина. И почему его соперник Сергей Коннов со товарищами в начале бойни находились в федеральном розыске, а затем каким-то образом «порешали вопрос» и «легализовались»? Хотя и сам Коннов недолго просуществовал на бандитской карте столицы Мордовии. Он бесследно исчезнет весной 2005-го, на два года пережив своего оппонента. И мало кто знает, что следом за Блохиным в Северной Пальмире «сгинули» два его «близких подручных» — ​Дмитрий Шибаев и Александр Сорочкин. Кстати, оба похоронены на городском кладбище № 2, соседствуя с могилой Еникеева.

В саранской хронике можно встретить утверждение, что раскол в «юго-западской» бригаде случился после покушения в мае 2001 года на директора АО «Мордоввторсырье» Владимира Немойкина. На месте преступления был задержан некий Алексей Нуянзин, «приписанный» к бригаде Коннова. Но тогда «конновские» как бы подчинялись Блохину. Вполне логично предположить, что инициатором расправы над бизнесменом являлся Блохин и его «кураторы». Но и тут не все так просто…

Уголовное дело было возбуждено по статье «Покушение на убийство». Задержанный Нуянзин отказался отвечать на вопросы следователей из прокуратуры Ленинского района, а затем и вовсе соскочил с «темы…» В середине 2000-х его объявили в розыск, но уже по подозрению в совершении деяний, предусмотренных статьей «Групповой разбой с применением оружия»… А после пролитой Немойкиным крови вспыхнула юго-западская бойня. Началась она с неудавшегося покушения на Сергея Коннова, чью машину расстреляли возле 12-й гимназии. И понеслось… Выстрелы, трупы, милицейские сирены, слезы матерей и тревога в отдельных кабинетах Белого дома, где решалось, кто должен победить в уличной схватке… Мордовская милиция подсчитала, что жертвами юго-западского боестолкновения стали порядка 20 молодых парней. Сколько на самом деле, не знает никто. И вряд ли в ту статистику вошли Шибаев и Сорочкин. Поначалу перевес, по словам очевидцев, был на стороне Блохина. Вскоре в местных СМИ, включая «Столицу С», появилось объявление о розыске Сергея Коннова и его подручных. Одно из крыльев «юго-западских» оказалось на нелегальном положении. Так продолжалось до конца 2001-го. Затем произошла историческая встреча Коннова с кем-то таинственным и влиятельным, после которой бойцы Сергея вернулись в Саранск, а у Блохина возникли серьезные проблемы. И он отъехал в Санкт-Петербург, где у мордовской диаспоры были сильные позиции среди «малышевской» братвы.

Где-то в конце 2002-го по столице Мордовии пронесся слух, что соперники вроде как примирились, поделив сферы влияния, включая заправочные станции и прочее «барахло». Например, один из «блохинских» Виктор Грушев, имевший отношение к расстрелу Еникеева, перестал опасаться за свою жизнь и стал мелькать на улицах Саранска. Он, кстати, до сих пор владеет отдельными объектами в Саранске и чувствует себя относительно неплохо… И вдруг случилось нечто. 15 января 2003 года в Санкт-Петербурге киллеры расстреляли Блохина. Мужчина отвел дочь в детский сад, после чего так и не установленные следствием граждане выпустили в него несколько пуль. Блохина госпитализировали в Военно-медицинскую академию, где он и умер 8 февраля. Как писали СМИ, «от внезапного осложнения». А возможно, Алексея добили…

Пока в саранских кабаках обсуждали последние новости с «фронта», пытаясь вычислить имя «режиссера» бойни, а в Питере умирал Блохин, случилось еще одно «незаметное» ЧП. 4 февраля 2003-го в одной из квартир, расположенных в Выборгском районе, были найдены тела Дмитрия Шибаева и Александра Сорочкина, которые находились рядом с Алексеем в момент расстрела. Не исключено, что перед расправой их пытали, выясняя местонахождение Блохина. Во всяком случае и это преступление остается нераскрытым. И останется. Иначе правоохранителям придется ответить на еще один неприятный и даже опасный вопрос: кто все-таки был «режиссером» юго-западской бойни?!

Если Шорчев и Ковалев вдруг признаются в расправе над Рашидом Манеровым, то продлят себе тюремную жизнь. И это в то время, когда супруга Юрия София нежится под ласковым испанским солнцем. Отсюда попытки бандитов свалить убийство на кого-то другого. Но этот другой может с них и спросить. Или с Шорчева и Ковалева спросит само время?

Кандидат технических наук Еникеев умер сразу. После автоматной очереди, выпущенной двоечником-выпускником 12-й школы Равилем Хайровым. Олег уже не мог видеть, как к нему подбегает Сергей Ларькин, держа в правой руке пистолет ТТ. Разве что душа его, наконец-то освободившись, со стороны наблюдала за выстрелами в упор…

«Ты первым приехал на место, — ​вспоминает бывший директор «Промтекса» Александр Егоров. — ​Я вторым. Затем Николаич. Войнов вел себя очень достойно. «Ну что, все?» — ​спросил Николаич. «Все» — ​ответил я. «Совсем?» — ​«Совсем». — «Непонятно, что происходит. Говорят, что Сережу Финаева и Андрея Борисова тоже чуть не убили… Получается, что одновременно троих хотели? Эх, Олег. Ну как же так. Ведь тебе говорили же… Сотни раз предупреждали… А где, кстати, ЭТИ?» — ​посмотрел Николаич в даль коридора. «Не знаю…» — ​я сразу понял, о ком он говорит. «Их тоже?» — ​«Нет вроде… Уцелели…» — ​«Ну хоть что-то…» Такое впечатление, что в тот момент Войнов перенес инфаркт на ногах…»

«Так было нужно в интересах Мордовии, ты же понимаешь…» Эту фразу в разных вариациях и придыханиях я слышал сотни раз. Так меня пытались примирить с прошлым, сбить накал, внушить, что по-другому и быть не могло. Нет, могло. И все эти пришедшие к власти в республике Меркушкины, Литюшкины, Занькины, Бурнайкины, Бурмистровы, Петрушкины руководствовались только одним — ​жаждой личной наживы. А служение золотому тельцу требует крови. Много крови. Годы спустя выясняется, что смерти Еникеева, Манерова, Юничева, Борисова и сотен других молодых и активных были нужны лишь для того, чтобы потом родственники «созидателей» могли свободно разгуливать по улицам Лондона, Канберры, Берлина, шастать по бутикам, сидеть в уютных ресторанчиках, изредка вспоминая недобрым словом далекую малую родину…