Мисс
— Проходи, Станислав, — Николай Меркушкин приветливо улыбнулся, правой рукой показывая на гибкий стул возле массивного стола. Рядом с руководителем Мордовии высился дорого одетый незнакомец. Он держал в руках не самый свежий выпуск «Столицы С».
— Вот, познакомьтесь, — продолжил Николай Иванович. — Редактор этой газеты. Станислав Холопов.
Мужчина оторвал взгляд от третьей страницы и весело глянул на меня. Я ощутил себя стоящим за стеклом в вольере московского зоопарка. По ту сторону, где суетятся мартышки и важничают павлины.
— Так вот вы какой! — как-то преувеличенно произнес мужчина, словно всю жизнь только и ждал этой встречи. — Не думал, что на моей малой родине выходят такие газеты…
— Добрый день, — протянул я руку, тут же ощутив бодрое пожатие. Умеют же бывшие партийные и комсомольские активисты здороваться, держа дистанцию. — Выходят. И давно. С 1992 года.
— Я тогда уехал. Из Саранска… А девушки там какие, Николай Иванович?! — переключился незнакомец на хозяина особнячка да и целой республики. — Я всегда говорил, что в Мордовии живут самые красивые девушки! И вот — подтверждение. Смотрю газету и не могу налюбоваться!
— Это верно, — радостно подтвердил Меркушкин. — Девушки у нас самые-самые.
— Что же? — снова взглянул на меня мужчина в черном пиджаке. — Как же вы рискнули открыть такую рубрику? Как она называется, кстати… «Мисс Столица С»…
— Открыли вот…
— А девушки сами приходят или вы, так сказать, ищите их?
— Сами. Каждой хочется хоть на мгновение ощутить себя королевой красоты. К тому же там призы хорошие. Каждой — нижнее белье, а победительнице — поездка за границу. На двоих.
— Вот, Николай Иванович! Грамотный маркетинговый ход. Отсюда и тираж, — заключил человек, которого мне забыли представить. — Не в каждом регионе такая газета есть. Молодец, Николай Иванович! И в этом вопросе всех умыл.
Меркушкин расплылся в улыбке, словно блинное тесто на раскаленной сковородке. Он все еще не мог насладиться потоком лести и подобострастия, будто компенсировал прошлые политические неудачи, когда его «прокатывали» на всевозможных выборах, включая президентские. В 2001 году он уже основательно утвердился на посту Главы Мордовии, уничтожив даже незначительных конкурентов. Политическая поляна зачищалась жестко. Череда странных, но «удобных» для Меркушкина смертей. Взятые под контроль всенародные выборы. Управляемые средства массовой информации. Глупые, но верные политтехнологи. В последний раз жители региона‑13 свободно выразили свое отношение к власти в далеком 1994 году. После чего с вольницей было покончено. Решив, что народ от природы глуп и не читает толстых журналов, «элита» взялась кроить Мордовию по своему разумению, жирно хапая куски советского наследия.
— Ну что же, молодой человек, — положил газету на стол незнакомец. — Желаю вам оставаться на высоте…
Его речь прервал зуммер мобильника. Золотистая крышка телефона нервно вибрировала. «Да, — сурово откликнулся на звонок мужчина. — Что?! Когда?! Давно? Сейчас буду…»
Нажав кнопку отбоя, он нервно посмотрел в окно и сделал шаг в сторону двери: «Мне надо ехать, Николай Иванович. Только сообщили. Мой склад горит… Пожарные тушат, но убытки серьезные. Товар вроде застрахован…»
— Да-да, — произнес Меркушкин, неловко приобнимая гостя. — Надеюсь, что все обойдется.
На пороге мужчина неожиданно повернулся ко мне. «Пока, редактор! Удачи!» — махнул он рукой.
— А кто это, Николай Иванович? — спросил я, глядя на мягко закрывшуюся дверь.
— Очень серьезный бизнесмен, Станислав. Прошел комсомольскую школу. Родился в Мордовии, но состоялся в Москве. Нам нужны такие люди. Республика маленькая. Природных ресурсов нет. Остается один — человеческий. Вот из таких успешных и формируем диаспору. Землячество, да… Видишь, и газета ему понравилась. И этот конкурс. В Мордовии он не всем из моего окружения нравится. Но тут человек широких взглядов. Современных. Кстати, вот я для чего тебя позвал…
Московские встречи с Николаем Меркушкиным у меня проходили на регулярной основе. В особнячке, что чудом уцелел на улице Образцова под номером 29. «Шеф тебя хочет видеть», — иногда звонил мне постпред Мордовии в Москве Виктор Иванович Чиндяскин. И я мчался через станции метро на «Савеловскую», иногда ожидая аудиенции по два-три часа. «Николай Иванович обедает», — пояснял внимательный Чиндяскин. «У Николая Ивановича важная встреча», — приглашал скоротать время в его кабинете постпред. «Николай Иванович срочно уехал, но просил тебя подождать», — вздыхал Виктор Иванович, глядя на то, как секретарша выгружает на стол заварной чайник и чашки с блюдцами. «Ты же знаешь, как шеф тебя ценит», — иногда добавлял он. И я ждал, пил чай, рассуждал о жизни в Москве. И продолжал ждать, иногда слушая, как великий политик этажом выше гоняет бильярдные шары, целясь в лузу…
Любопытно, что со временем Николай Меркушкин несколько эволюционировал. Году эдак в 2005-м он передал мне через своих особо доверенных людей просьбу, что рубрику лучше закрыть. Совсем. Я еще тогда подумал, а не сменил ли Меркушкин ориентацию? Компромисс был найден. Рубрика не закрылась, но передвинулась с третьей страницы в конец газеты. Так сказать, потерялась. Можно было предположить, что Николай Иванович решил повысить нравственность на вверенной ему территории. Но нет. Его младший сын, Алексей, — большой ценитель женской красоты — оказался надежным покровителем появившегося на волне «гламуризации» Мордовии журнала «Фокс мэгэзин». Издание не стеснялось в выборе нижнего белья для мечтавших о красивой жизни девиц. На страницах глянца то и дело мелькали героини светских хроник клуба «Гагарин». В неглиже и откровениями на тему «Почему я предпочитаю на завтрак омары».
Народившейся младоэлите требовался шик. И Меркушкин-старший относился к заскокам сына с пониманием, закрывая глаза на плодящиеся в Саранске модельные агентства…
В 2001 году Николай Меркушкин провернул комбинацию с нефтяным детищем Михаила Ходорковского под названием ЮКОС. Членом Совета Федерации от Мордовии стал вице-президент компании Леонид Невзлин. В Госдуме интересы республики представлял другой компаньон Ходорковского — Владимир Дубов. ЮКОС же использовал республику как офшорную зону, «прокачивая» через многочисленные фирмы нефтяные миллиарды. Говорили, что, когда Невзлину показали «Столицу С» в качестве достижения «народного хозяйства» региона‑13, он брезгливо ее пролистал и ткнул в юную девушку в нижнем белье на третьей странице: «Когда мы придем к власти, такие газеты в России исчезнут…» Невзлин пролетел мимо власти, ощутив лишь ее горьковатый привкус. Российский суд заочно приговорил его к пожизненному заключению за организацию убийств. Житель Израиля не успел добраться до «Столицы С». А девичья рубрика закрылась без участия Невзлина и Меркушкина. Цензором выступило глобальное информационное время и социальные сети. За что боролись…
Идея публиковать в «столичке» фото девушек в нижнем белье еще в 1993 году возникла у Виталия Моисеева. И не на пустом месте. «Тираж быстрее наберем, сейчас это популярно», — пояснял военный обозреватель, впоследствии прошедший Чечню, Приднестровье, Сербию и огненный Таджикистан. Первые фото делали в его квартире. На черно-белых снимках были видны потертые пятки охотно раздевавшихся конкурсанток… В конце горбачевской перестройки в Саранск проник орган Центрального комитета ЛКСМ Латвии. Издание «Советская молодежь» неожиданно стало популярным не только среди местного студенчества. Одна из причин — женский фотоконкурс. Газета не боялась демонстрировать обнаженных девиц, что было ново для советской печати. Конец 1980-х — начало 1990-х журналисты «СМ» считают золотым для них время. Тираж «молодежки» достигал почти миллиона экземпляров. Восемьдесят процентов бумажной массы шло за пределы скромной Латвии. Судьба «Советской молодежи» после развала Советского Союза оказалась незавидной. Газета закрылась по финансовым причинам в 1999 году, когда тираж «Столицы С» достиг пика — 70 тысяч экземпляров. А тогда — в конце 1980-х — будущие «столичники», обсуждая на крыльце здания филологического факультета смелость латвийцев, только мечтали быть такими же энергичными и раскованными.
В 1990-е с конкурсом ничего не получилось. Чего-то не хватило. Наверное, моей редакторской воли. Я все глубже опускался на дно мордовской политики, страшась последствий. А вот в 1999-м дело пошло. Местные красотки охотно сбивались в так называемые модельные агентства. А тем, в свою очередь, требовалась реклама. Генеральным партнером «Мисс Столица С» вплоть до самого закрытия конкурса оставалась туристическая компания Сергея Кузьмина «Юнион».
Помню, как одна из победительниц на следующий день после финала пришла в редакцию на высоких тонкострунных каблучках. «Ребята, я вам так благодарна за честность, — заявила дива в короткой юбке с длинными волосами и не менее стройными ножками. — Я во время финала все думала: а кто из конкуренток любовница главного редактора?.. А когда объявили результат, заплакала. Я же не первый раз участвую в конкурсах красоты. Знаю, как они устроены. И для чего проводятся. Отбор свежего мясца для богатеньких буратин». Кажется, от «Столицы С» и «Юниона» Катя отправилась в Париж. И сейчас у нее все хорошо. Вышла замуж. За иностранца. Ходили слухи про какого-то бриллиантового короля. Насчет счастья — история умалчивает. Но у каждого оно свое.
Конкурс расцвел в 2000-е, когда одним из спонсоров выступал магазин женского нижнего белья с двусмысленным названием «Смерть мужьям», а желающих поучаствовать в нем оказывалось значительно больше, чем выпусков газеты в год…
Стан — пахучее весенней ивы. Глаза — миндаль с озорным блеском. Жемчужная улыбка модели. Волосы — прохладный каштан в жаркую погоду. Походка свежего ветерка. Губы — цвета обработанного рубина. Все было при ней. Мой знакомый бизнесмен настолько увлекся девушкой, что однажды попросил устроить ее в конкурс «Мисс Столица С». Почему-то он считал это важным. Даже статусным. «Девочка хочет красивые фото», — пояснил он.
Юная Лика без проблем прошла в финал. Но победила другая конкурсантка. Красивое действо в одном из саранских ресторанов завершилось приездом волнительного молодого человека. Он вручил победительнице огромный букет цветов и сделал предложение, от которого та не смогла отказаться. Путевка на двоих в одну из европейских столиц — волшебный свадебный подарок. Как сложилась судьба пары — мне неведомо. А вот Лика… Она еще несколько месяцев кружила голову обеспеченному бизнесмену, ласково называя его Тигренком, а затем скрылась в Москве. Без объявления войны. Шокированный товарищ кинулся искать ее ради создания семьи. Он был готов бросить к ногам изящной пантерки все, что имел. И себя тоже. Но ее и след простыл. Целовать песок в поселке Смольный, по которому ходила гибкая бестия, было бессмысленно. «Не знаешь, где Лика?» — позвонил мне несчастный влюбленный. «Нет», — просто ответил я. Лика исчезла. Растворилась в прекрасном прошлом, оставив товарищу обрывки воспоминаний и «столичные» фотографии, от которых он избавлялся год или два…
Время шло. В мире случилась революция социальных сетей. Бурная. Настойчивая. С разрушением правил, сменой привычек, переписыванием распорядка дня. И однажды мне пришло сообщение. От Лики. «Помните меня?» — написала уже яркая не девушка, но женщина. «Забудешь такую…» — отшутился я.
Выяснилось, что Лика умчалась в Москву, чтобы забыть о несчастной любви. Ждала-ждала предложения руки и сердца от бизнесмена, а потом эмоции вынесли ее куда-то в район станции метро «Пражская». Сняла комнату в квартире, нашла работу. Из трудовых будней «вырисовался» бойкий поклонник. Тоже из приезжих покорителей столицы. Он не сразу проник в истомившееся сердце саранчанки, а вот свадьба прошла стремительно, но в присутствии родителей. Через год после торжества Лика родила мальчика. Поклонник оказался плохим мужчиной и мужем. Так иногда случается, когда страсть утихает, а дровишки для семейного очага кончились. Глядя на малозарабатовавшего супруга, Лика все чаще вспоминала роман с саранским бизнесменом. Походы в рестораны, полет в Таиланд, путешествие на машине по Италии… Чувства настолько завладели ею, что однажды во время краткого соития она назвала мужа именем брошенного любовника. И сразу получила в глаз. Синяк прошел, а вот обида вышла за пределы МКАДа. И Лика вспомнила о Саранске. Нашла в социальных сетях меня и написала. «Развелись, конечно, — делилась она подробностями супружеской жизни. — Мне пришлось сменить и жилье, и работу, чтобы бывший не преследовал. До сих пор ревнует. Все грозится убить, если узнает про нового ухажера. Ребенка отправила к родителям в Пензу. Так удобнее выживать… Алименты, гад такой, не платит…» Откровения Лики меня не удивили. Москва переламывает судьбы со спокойствием мегаполиса, в котором любовь, привязанность, открытость и честность только мешают двигаться вперед. В каменных джунглях тяжело выживать тем, кто не свыкнется с утренним запахом метро и ночным потоком искусственного света.
«Станислав, — наконец Лика обозначила цель путаного послания. — А что там с моим саранским Тигренком? Бизнес у него процветает?» «Ваш Тигренок едва не лишился клыков и хвоста, — ответил я. — После вашего бегства он сильно переживал. Даже мне звонил насчет пропавшей любви. Попал в аварию на своем джипе. Но душевные переломы все равно оказались больнее физических. Состояние у него было неважнецкое — «у меня трусы мокрые, а девушки не любят». Почти месяц приходил в себя в больнице. А потом оклемался. Окраску привел в боевой цвет. Вышел на охоту. Встретил новую любовь. Сколько можно разбивать джипы в одиночестве?! Год назад женился. Насчет детей не в курсе. Я вас разочаровал?» «Да, — после паузы ответила Лика. — Значит, все у него хорошо?» — «Надеюсь. Мы редко общаемся». — «А обо мне он вспоминал?..» «Лика! — дал я волю эмоциям. — Столько лет прошло. Он не писатель и не поэт, чтобы жить переживаниями о прошлом. Они его точно не греют. Он конкретный человек. Как говорится, характер нордический». «Я-то думала…» — «Не знаю, о чем вы там думали…» — «Я ему мешать не собираюсь. Только порадуюсь, что хоть у кого-то все хорошо…» — «Насчет хорошо не знаю. Но вам удалось сделать из Тигренка Тигра… Думаю, что сейчас он вам благодарен за это».
Саранск — даже не город. И никогда им не был. Скорее — край разбитых надежд и сердец. От этого многие обитатели стремятся его покинуть. А покинув, следят, не провалился ли Саранск под землю. Будто это принесет им радость. Или подтвердит правоту выбора.
— Извините меня, если что, — подумав, написала Лика. — Хотелось вспомнить что-то хорошее. Тигренка. Ваш конкурс. Все-таки он многим девочкам помог найти свои половинки. Он еще существует?
— Да. Но мы перестали проводить финалы в ресторанах. Просто дарим победительницам призы. И каждой участнице тоже. Хотя, знаете, Лика, «Мисс Столица С» себя исчерпала. Социальные сети изменили формат общения между людьми. Такие конкурсы обречены. Нечто из разряда «было хорошо, и ладно»… Сейчас «Инстаграм» любой барышни — круче любого праздника красоты.
— Закроете его?
— Он сам закроется. Других вариантов нет. Желающих сниматься в нижнем белье для газеты становится все меньше. Что меня радует. Все-таки я пережил 1990-е и помню, как Саранск стонал от абортов. А девочки если и стремились выйти замуж, то за человека с ружьем и кожаной курткой. А какая с таким могла быть семейная жизнь? Сейчас многое меняется. И настроение девушек тоже. Больше в цене любовь, семья, дети. Конечно, и грехов хватает. Куда ж без них?! Мы же живые люди, а не роботы или ряженые в брендовые шмотки манекены, но направление мысли и даже ее звучание изменились. Меня это радует… Однако девушки теперь охотнее раздеваются в«Инстаграме»…
— Можно я вам иногда буду писать? Что-то новое узнать… Или спросить совет…
— Лика, из меня никудышный советчик. Но вот насчет новостей — да. Это ко мне.
И как-то летним днем Лика меня сильно поразила. Не зря по ней сходил с ума Тигренок. Поиск перспективного полового партнера вывел ее… на международную орбиту.
— Вы знаете такого певца — Гаррсона?
— Нет, — я всегда был страшно далек от попсы.
— Да вы что? — искренне удивилась Лика. — Это же звезда! Одна из его песен звучит почти на каждой саранской свадьбе! Датчанин… Да вы сто процентов слышали его хиты…
— Так. Ясно. И что?
— Он «лайкнул» меня в «Инстаграме». Написал, что «бьютифул». Так завязалась переписка. Я в английском ни бум-бум. Но гугл-переводчик в помощь…
— Понятно, — вспомнил я наш обмен мнениями насчет возможностей социальных сетей.
— Ему под шестьдесят. Признался, что не женат. Ему одиноко. И это при такой популярности! Скажите, зачем я ему нужна?
— А сами не догадываетесь, — я все-таки сохранял дистанцию на вы, хотя ситуация выглядела дикой.
— Это понятно. Но зачем ему я, когда ему любая даст?! Даже покруче меня.
— Я не знаю, Лика. У меня не было опыта общения с подобными мировыми звездами.
— Скажите, а может ли с таким мужчиной быть что-то серьезное? Семья там…
— Я в датчанах не очень разбираюсь. Но Копенгаген — сказочный город Ганса Христиана Андерсена. Если пригласит там пожить, то не отказывайтесь.
— Дело в том, что он послезавтра прилетит в Москву. Выступать на корпоративной вечеринке. А вечером пригласил меня в гостиницу, где остановится. И телефон написал. Что мне делать?
— Тут вы сами решайте…
— Все-таки я простая девушка из Саранска..
— Не такая уж и простая… — вставил я строчку в ставшую неприличной переписку.
— А тут звезда…
— Думаю, что он не откажется от возможности переспать с вами.
— Вы думаете?..
— А зачем он в гостиницу позвал? На интервью?
— Мне как-то надо подготовиться. Белье новое купить, что ли…
— Лика, можно это без меня?
— Да. Извините. Просто вы тоже взрослый мужчина. Вот я с вами и советуюсь…
Мне хотелось ей написать, что все это бред. Что отношения не строятся через «Инстаграм» и «лайки». Но зачем? Кто я Лике? Случайный редактор в ее непредсказуемой жизни… А тут какой-то Гаррсон из Копенгагена. Вдруг судьба? И еще одна саранская девушка обретет счастье в Европе?
Через два дня Лика снова написала. Восторги сменялись новыми вопросами.
— Он такой! — восторгалась девушка, используя айфон на все кнопки. — Такой обаятельный, внимательный, обходительный. Я с ним была как в раю. После концерта он меня набрал и попросил приехать. Как же он отличается от русских!
— Чем же? — не удержался я.
— Прелюдией. Не сразу набросился, а мягко так. Массажик там…
— Ясно. На чем расстались?
— Ни на чем. Утром он мне дал двадцать евро на такси и сказал спасибо за чудесную ночь.
— Двадцать евро?!
— Да. А что?
— А автограф хотя бы оставил на купюре?
— Нет…
Последний финал «Мисс Столица С» прошел в конце в 2019 года. Конкурс себя изжил. Наступило время социальных сетей. Для поиска выгодной пары девушкам достаточно опубликовать красивую фотографию в «Инстаграме». И тогда на нее может среагировать какой-нибудь Гаррсон. И не факт, что после бурного знакомства мужчина оставит чудной провинциалке двадцать евро. С автографом. С витиеватой росписью скоропостижной любви. Длиной в бессонную от сброшенных одежд и вспышок страсти ночь. Но и ее сменит неизбежное утро.
