Советская Америка, продолжение: люди, мотоциклы, жизнь
После выхода первой публикации о несуществующем уже селе Советская Америка в Краснослободском районе читатели отреагировали на просьбу Дениса Тюркина рассказать о семье Галины Банбуркиной, умершей в 18 лет. Ее могилка с синей оградой, крестом и фотографией — это все, что осталось от села. Автору позвонила жительница города Ковылкино Мария Ивановна Банбуркина (Антонова), приходящаяся невесткой Галине и работавшая в Советской Америке фельдшером. Сохраненные ею воспоминания и фотографии шикарны!
За небольшим столом, накрытым клеенчатой скатертью, расположились 15 человек: четверо детишек, девять мужчин и две женщины. Те, кто постарше, а также малыши, напряженно и как будто недоверчиво смотрят в объектив. Особое внимание почему-то привлекает сидящий на краю скамьи старик с разделенной надвое седой бородой. Лица молодых мужчин открыты, один улыбается, другой даже демонстративно поднял стопку. Все угощаются пирогами и огурцами, а взрослые — еще и самогоном. Вон он, мутноватый национальный российский напиток, — в большом откупоренном бутыле характерной формы. По легкой одежде, что на людях, угадывается теплая погода. Солнце заливает нехитрый, но приятный глазу пейзаж за их спинами: узкий водоем, крытые соломой две избы и два сарая.
На этом черно-белом фото, сохраненном ныне жительницей города Ковылкино Марией Банбуркиной, — американцы и кусочек их Советской Америки. «В прошлом материале вы немножко неправильно написали, — корит автора Мария Ивановна. — Радио у нас было! В селе не бараки были, а избы! И располагались они с двух сторон от пруда. Перейти с одной улицы на другую можно было или по плотине, или, в узкой части пруда, по дощатому маленькому мостику. Хороший тогда пруд был, чистый. За ним ухаживали, чистили. «Мой» дом располагался на другой стороне водоема, на фото его не видно. Я попала в Советскую Америку, когда вышла замуж за Анатолия. Его семья перебралась в село из Гумен вслед за сестрой Аграфены Ермолаевны — Натальей. Наверное, из-за коллективизации. Я сама родом из соседнего Кользиванова. Познакомилась с будущим мужем в апреле 1960 года. Только-только окончила медицинское училище в Краснослободске. Мне 17 лет было, а я уже профессию получила! Сейчас удивляюсь, как такой молоденькой девчонке здоровье людей доверяли! Лечила я жителей двух сел: Кользиванова и Советской Америки. 7 ноября 1960 года меня засватали, а 27 ноября привезли в Америку в дом к мужу. Так я там и стала жить…»
Фельдшерский пункт располагался в Кользиванове, примерно километрах в 4 от Советской Америки. Мария Ивановна вспоминает, что зимой на работу она ездила на лыжах. Больных возили на санях. Летом юный фельдшер курсировала между двумя селами на велосипеде. Ездила и через Волчий овраг, но не боялась: уже тогда, говорит, волков там не водилось. Да и бояться было некого, дома даже не запирали, все были свои. Интересно, что в то время дорога на Америку проходила прямо через лес Гуменская дача. Это сейчас тот путь уже зарос и стал непроходимым… По словам Марии Ивановны, в лесу было несколько полян: Ягодная и Грибная, где «столовались» жители Советской Америки.
«Работала я так: кользивановских принимала в медицинском пункте в отведенный день, а к американцам ездила на дом, — говорит Мария Банбуркина. — Чем болели? Раньше особо не болели! Ну простудные заболевания, летом — понос. Редко кого в больницу увозили… Вот, у Гали врожденный порок сердца был, это да. Помню такой случай, правда, связанный с Кользиваново. Поехала я оттуда в краснослободскую больницу, сопровождать роженицу. На санях. Февраль на дворе. Год, кажется, 1962-й… Доехали до города благополучно, уже въехали на центральную улицу Кирова. И тут начались стремительные роды! Куда деваться, принимаю прямо в санях, на ходу. Достаю ножницы, чтобы перерезать пуповину, а они падают в солому. Остановили лошадь, я попросила мужа роженицы сходить в ближайший дом и спросить ножницы. Все закончилось благополучно. А та женщина, кстати, до сих пор в Кользиванове живет. Там. помимо нее, кажется, всего один житель остался».
Быт краснослободских американцев ничем не отличался от быта жителей других сел. Семья Банбуркиных жила в деревянной избе, разделенной на «переднюю» комнату, кухоньку и сени. Внутри — русская печь и голландка. В сарае держали корову, овец. Летом заготавливали сено, благо вокруг располагались хорошие поля. Близлежащий лес «давал» дрова, пруд — рыбу. Начальная школа располагалась на поляне между прудом и кладбищем. Последняя учительница Анна Федоровна Шишулина до сих пор живет в Краснослободске. «В Кользиванове она преподавала у меня немецкий язык и была любимой учительницей!» — вспоминает наша героиня. Американцы учились на родине до 4-го класса, а затем ходили в кользивановскую школу, семилетку. Те, кто хотел учиться и дальше, ходили в Куликово. В 1961 году в Советской Америке стояло 18 домов. Вот фамилии живших там семей (по воспоминаниям Марии Банбуркиной): Щулеповы, Брагины, Сидоровы, Груздевы, Лопуховы, Козины, Власкины, Макаровы, Банбуркины, само собой…
Семья последних была одной из самых больших: пять братьев и три сестры (одна из которых — Галина). Мария Ивановна сетует, что почти ничего не знает о главе семейства, Егоре Власовиче, тогда как линию свекрови, Аграфены Ермолаевны, изучила хорошо. В Гумнах у их родителей была своя керосиновая лавка, а с приходом большевиков семью раскулачили, отправив в Казахстан. Интересна судьба одной дочери Банбуркиных, Валентины, родившейся в 1937 году инвалидом. У девочки были проблемы с ногами, не хватало пальцев на руках, но при этом она научилась прекрасно вышивать и вязать. Даже занавески домой сама делала. Однажды услышав про работающий в Большеберезниковском районе дом инвалидов, стала проситься у родителей отправить ее туда. «Там все, как я!» — настаивала девушка. И все-таки уехала примерно в 1957 году. Познакомилась там с местным пареньком, вскоре женились. Но родные мужа были настроены против невестки-инвалида и разъединили семью… Валя уехала в Куйбышев, в местный дом инвалидов, и там в 1964 году родила сына Жору. Муж вернулся к ней, семья восстановилась, но у Вали диагностировали рак, и вскоре девушка умерла… С Жорой Банбуркины общаются до сих пор, у него своя семья, и живет он в другом регионе.
«Я прожила в Советской Америке до февраля 1963-го года, — рассказывает наша собеседница. — Постепенно люди разъезжались из Америки. Четыре семьи завербовались в Красноярск, работать в колхозе. Мужчины все были механизаторами, кто на тракторе трудился, кто на комбайне… Американские поля относились к гуменскому колхозу, потому на работу нужно было ходить в Гумны, а это почти 10 км. Муж у меня на грузовике ездил. Ну вот, мы вслед за многими семьями разъехались. Только не в Красноярск, а поближе, в Ковылкино, где я проработала в медицине до 1997 года. Была и на скорой помощи, и в больнице при железной дороге…»
Мария Ивановна считает, что причиной «смерти» Советской Америки стали малые размеры села и относительная его удаленность от крупных населенных пунктов. Даже настоящего магазина не было. Хорошо, одна жительница села — Анна Ивановна Власкина — сама организовала лавочку…
