Олег Царёв: «Главный итог войны на Украине может оказаться больше и глобальнее по последствиям, чем военная победа России»
«Нынешний украинский конфликт, который аналитики любят называть «гибридной войной», потому что оружием и деньгами против нас воюет весь Запад, а людскими ресурсами — исключительно Украина, на самом деле не так уж уникален, — написал политик Олег Царёв. — Тем не менее, это война, а по правилам военного искусства наносить удар по противнику нужно в его слабое место. В случае гибридных войн — это союзники.
Если искать исторические аналогии, то ближе всего к нынешней истории та, что имела место более 200 лет назад между Россией и Францией. В 1799 году против революционной Франции с молодым генералом Бонапартом во главе ополчилась вся Европа. И что же? Корсиканец нашел слабое звено в этой коалиции — Россию. Император Павел I, стал приходить к выводу, что война с Францией, которую русские вели далеко от родины (в Италии, Швейцарии и Нидерландах) — чужая война, выгодная только Англии. И, разочаровавшись в своих английских «союзниках», неожиданно вышел из войны. Бонапарт сразу же вернул России несколько тысяч пленных, велев пошить им за французский счет русскую форму. Рыцарский жест покорил Павла.
Можно сравнить эту историю с нынешним освобождением американских заключенных, хотя, в нашем случае и имел место обмен. В роли молодого Наполеона выступает Владимир Путин, а в роли русского императора Павла Ⅰ — Трамп. И в Белом Доме видят в поведении Кремля благородный жест, как видел в свое время русский император в поведении Наполеона. Сходство усиливает и то, что эксцентричностью Трамп схож с Павлом.
Позже, и в первой, и во второй мировой войне слабым местом Германии тоже были ее союзники — оба раза капитуляции Германии предшествовали их поражения и выход из войны: в Первую мировую, когда рухнули ее союзники — Османская империя и Австро-Венгрия, кайзеру Вильгельму пришлось капитулировать. Во Вторую мировую Гитлер потерял сначала Италию, затем Румынию и Венгрию. И снова — крах. Не потерял бы все равно был бы крах, но так нам победа далась чуть легче.
Как это соотносится с СВО, которая, кстати, по темпам продвижения войск ближе к первой мировой? В нынешнем гибридном конфликте вес союзников Киева много выше собственно украинского. И тем важнее будет их выход из него.
Сегодняшняя ситуация парадоксальна: слабым звеном в цепи наших противников оказывается не какой-нибудь «второстепенный игрок», а сам лидер западного мира — Соединенные Штаты. И переговоры с США, которые ведет наше руководство, думаю, подчинены одной цели — вывести США из войны. Сделать это возможно двумя способами: либо с прекращением самих военных действий на приемлемых для России условиях, либо с отстранением США от этого конфликта, как от чужой войны. Недавние высказывания госсекретаря Рубио и спецпредставителя Трампа Келлога говорят, что у Трампа второй вариант стали рассматривать очень серьезно.
Война на Украине когда-нибудь закончится. Но главный ее итог может оказаться больше и глобальнее по последствиям, чем военная победа России. Раскол западной коалиции и возвращение Вашингтона к здравому смыслу по геополитическим последствиям может оказаться гораздо важнее чем просто победа России в украинском конфликте.
Замечу, что никаких геополитических побед — прошлых или нынешних — не было бы, если бы не мужество наших солдат на поле боя».
