Путин: «Можно было бы под эгидой ООН обсудить возможность введения на Украине временного управления»

Вчера Верховный главнокомандующий Владимир Путин посетил атомный подводный крейсер «Архангельск» и пообщался с личным составом.

«Мы постепенно, не так быстро, как кому-то хотелось бы, но, тем не менее, настойчиво и уверенно движемся к достижению всех целей, заявленных в начале операции, — сказал Владимир Владимирович. — Но начать я хотел бы с другого. Я хотел бы сказать, что не мы были авторами и инициаторами начала боевых действий. Они начались после государственного переворота на Украине в 2014 году, который был поддержан западными странами. И после этого фактически начались боевые действия на юго-востоке Украины.

Мы на протяжении восьми лет пытались урегулировать эти вопросы, эти проблемы мирными средствами. Вынуждены были взять под защиту Крым и крымчан, севастопольцев, очень долго и настойчиво добивались решения мирными средствами вопросов, связанных с Донбассом и Луганском.
Как выяснилось позже, все это хорошо сейчас знают, и украинские власти, и западные кураторы, они, по сути, водили нас за нос, к сожалению. Бывшие руководители, которые тогда руководили некоторыми ведущими странами Запада, в частности, бывший президент Франции Олланд и госпожа Меркель, бывший канцлер ФРГ, прямо заявили, публично без стеснения сказали, что им нужны были эти Минские соглашения только для того, чтобы довооружить украинский режим и подготовить к боевым действиям с нами.

Но на протяжении восьми лет люди, которые проживали на территории Донбасса, Луганска и Донецка подвергались просто геноциду в прямом смысле этого слова. Западные кураторы украинского режима предпочитали это не замечать. Это вынудило нас предпринять попытку уже вооруженными средствами прекратить ту войну, которая была начата в 2014 году. Не мы ее начинали.

Даже, кстати говоря, когда вооруженный конфликт принял такую горячую фазу в 2022 году, мы все равно предлагали решить все вопросы мирным путем. Более того, я уже много раз об этом говорил, мы же достигли договоренности с Украиной, когда переговоры шли в Стамбуле. Кстати говоря, договорились и по тем вопросам, которые очень часто сейчас задаются и трактуются как невозможные к разрешению – по вопросам денасификации и демилитаризации. Мы и по этим вопросам договорились, по сути. Там все прописано было – в проекте этого документа. Выжимка из этого документа была парафирована главой переговорной группы со стороны Украины. Парафировали, подписали же, значит, устраивало все.

Потом – тоже известно – приехали их кураторы из Европы, в частности, из Великобритании бывший премьер-министр господин Джонсон, убедил украинское руководство в том, что нужно продолжать вооруженную борьбу до последнего, по сути дела, украинца с целью нанести России стратегическое поражение.

Вот он, наверное, подзабыл, что есть такие коллективы, как ваши, такие средства, как ваша подводная лодка. Он, видимо, подзабыл или вообще они не очень понимают, что такое российский народ, что у наших людей в душе и в сердце, когда речь идет о безопасности Отечества.

Что происходит сегодня, в принципе, тоже понятно. По всей линии боевого соприкосновения наши войска владеют стратегической инициативой. Я еще совсем недавно говорил «мы их дожмем», есть основания полагать, что мы их добьем. Думаю, что только должно прийти осознание того, что происходит, у самого украинского народа.

Что касается ситуации на линии боевого соприкосновения. Еще раз хочу это сказать, подчеркнуть – на всей линии фронта стратегическая инициатива полностью находится в руках российских Вооруженных Сил.
Луганская Народная Республика освобождена на 99 процентов, ее территория, а Донецкая, Херсонская, Запорожская – свыше 70 процентов. Наши войска, наши ребята идут вперед и освобождают одну территорию за другой, один населенный пункт за другим каждый день.

Мы за то, чтобы решить эти вопросы мирными средствами, но при устранении первопричин, которые привели к сегодняшней ситуации. Нам ну

жно, безусловно, обеспечить безопасность России на длительную историческую перспективу. Любой шаг, направленный на решение этой задачи, нами будет приветствоваться, и мы будем работать с любыми партнерами, которые стремятся к этому. Это не только Соединенные Штаты, это и Китайская Народная Республика, это Индия, Бразилия, Южная Африка, все страны БРИКС и многие другие, например, включая Корейскую Народно-Демократическую Республику, с которой у нас подписан договор, есть статья четвертая, многое сказано о том, как и что мы должны делать, поддерживать друг друга. Работа с этой страной тоже идет и в военно-технической, и в военной сфере.

Мы и с Европой, кстати, готовы работать, просто они ведут себя непоследовательно, постоянно пытаются нас водить за нос. Но ничего, мы уже к этому привыкли. Надеюсь, тоже никаких ошибок, основанных на излишнем доверии к нашим так называемым партнерам, мы допускать не будем.

Но в целом там существует проблема, о которой как бы говорят, но вскользь, и я сам тоже об этом говорю. В чем она заключается? Заключается в том, что очень большое влияние в стране, на Украине, с самого начала после развала Советского Союза имеют так называемые нацики, как их в самой Украине называют, националисты – люди неонацистских взглядов, и не мы это только придумали. Что любопытно, об этом тоже сейчас мало кто вспоминает.

Еще в 2017 году в тот же самый Конгресс Соединенных Штатов была внесена поправка в закон, который запрещал финансировать, поддерживать и иметь какие бы то ни было отношения с таким подразделением, как «Азов»*, и прямо американский законодатель назвал эту военизированную организацию террористической и антисемитской.

Больше того, хоть и Сенат тогда не поддержал, но через год, по-моему, через два, все-таки, инициаторы этого закона, а среди них был старейший депутат Конгресса США, все-таки поддержали этот закон, и он был принят Конгрессом. Конгресс США назвал эту организацию террористической, антисемитской, неонацистской.

Но с тех пор-то ничего не изменилось. Они как были такими, так и остались. Что там, по сути-то что-то поменялось? Нет. А что произошло? А в 2022 году Госдеп со ссылкой на то, что это формирование, «Азов»*, вошло в вооруженные силы Украины, принял решение о том, что – видимо, закон там был выстроен соответствующим образом, – можно им оказывать содействие. Оттого, что он был интегрирован в вооруженные силы Украины, ничего же, по сути, не изменилось. Их взгляды, их действия все остались такими, какими они были и вначале.
А сейчас еще больше того, сейчас они вот эти подразделения, в том числе «Азов»*, планируют усилить и создать тоже из них дивизии. Это значит, что такие люди приобретают все больше оружия, больше сторонников и ставят под ружье других, навязывая им свои взгляды.

К чему это приводит? Приводит к тому, что гражданские органы власти, они сегодня на самом деле в соответствии с конституцией Украины не являются законными. Выборы-то не были проведены там президента, а конституция устроена так, что все назначаются президентом, в том числе региональные органы власти, губернаторы назначаются и так далее. Если он сам нелегитимный, то все остальные тоже.

Так вот, в условиях этой фактической нелегитимности неонацистские формирования получают дополнительное оружие и рекрутируют в свои ряды новых людей. Это к чему приводит, может привести? Что фактическая власть находится в их руках. А это значит в свою очередь, что и так-то непонятно, с кем подписывать какие документы, и так-то непонятно, какую силу они имеют, потому что завтра придут другие руководители, которые пройдут через выборы и скажут: «Кто там подписывал – мы не знаем, до свидания».

Дело даже не в этом, а дело в том, что вот эти неонацистские формирования – такие, как «Азов»*, а там есть и другие, – они фактически начинают руководить страной. И возникает вопрос: а как быть-то, как с ними вести переговоры?

Правда, в таких случаях международная практика идет по известному пути – в рамках миротворческой деятельности Организации Объединенных Наций несколько раз уже было то, что называется внешним управлением, временной администрацией. Так было Восточном Тиморе, по-моему, в 1999 году, так было в некоторых частях бывшей Югославии, так было в Новой Гвинее. В общем, такая практика есть.

И в принципе, конечно, можно было бы под эгидой ООН с Соединенными Штатами, даже с европейскими странами, разумеется, с нашими партнерами и друзьями обсудить возможность введения на Украине временного управления. А для чего? Для того, чтобы провести демократические выборы, для того, чтобы привести к власти дееспособное и пользующееся доверием народа правительство, и потом уже с ними начинать переговоры о мирном договоре, подписывать легитимные документы, которые будут признаны во всем мире и будут надежными и стабильными.

Это только один из вариантов, я не говорю, что других не существует. Нет, они существуют. Сейчас просто нет возможности все по полочкам раскладывать, а может быть, даже и невозможно все разложить, потому что ситуация быстро меняется, но это один из вариантов. И такая практика в работе Организации Объединенных Наций имеется, я уже некоторые примеры назвал.

Но в целом мы приветствуем разрешение любых конфликтов, в том числе и этого мирными средствами. Только не за наш счет».

* — запрещённая в РФ террористическая организация  (