«Я говорил Алексею, что надо уходить с «Ламзури», потому что это, кроме тюрьмы, ничем другим не закончится!»

1 февраля празднуют Международный день десерта, а теперь эта дата запомнится Мордовии тем, что в Пензенском суде оказался ее бывший руководитель Николай Меркушкин! Он пришел туда в качестве… свидетеля обвинения по скандальному уголовному делу своего младшего сына Алексея, бывшего вице-премьера РМ, которому грозит до 15 лет неволи за особо крупное мошенничество. Как вскоре выяснилось, Меркушкин-старший просто притворился свидетелем обвинения. Он начал всячески выгораживать своего «наследного принца», а заодно — экс-банкира Александра Тренькина и всю вину замыслил валить на семейство Гришиных! В суде, где продолжают кипеть нешуточные страсти, побывал
Валерий Ярцев.

Вот и настал трогательный момент, когда VIP-отец и VIP-младший сын после многолетней нежеланной разлуки встречаются долгожданными взглядами, пусть и через пуленепробиваемое стекло «аквариума». Это сейчас должно стать мелодрамой, драмой и просто трагедией! Но ничего такого не случается! Родственники оказываются весьма скупы в проявлении внешних чувств. Они лишь сдержанно улыбаются друг другу. Примерно как коллеги, которые не виделись со вчерашнего вечера. Не более того! Никакого «Индия-фильм»! В следующую минуту Николая Ивановича вызывают к трибуне для дачи показаний, причем в качестве свидетеля обвинения! То есть этот гражданин должен сейчас всех «шалунов», осмелившихся совершить преступления против государственных устоев российской власти, вывести на чистую воду, невзирая на лица. Но не тут-то было!..

Допрос

Но обо всем по порядку. «С кем из подсудимых знакомы, кроме вашего сына?» — интересуется председательствующий. «Кроме Амутнова, всех знаю!» — признается Николай Меркушкин. «Скажите, вы готовы давать показания, учитывая, что имеете право не свидетельствовать против близких?» — «Так ведь приехал!» — не оставляет сомнений отставной хозяин Мордовии. «Несмотря на родственные связи, вы являетесь свидетелем со стороны обвинения, — напоминает прокурор. — Вы будете отвечать на вопросы?» — «Конечно!» — «Тогда расскажите о себе!» — «Родился 5 февраля 1951 года в Инсарском районе». — «Какое у вас образование?» — «Окончил МГУ им. Огарева. Работал в комсомольских организациях». — «Теперь давайте ближе к 2000 году». — «Работал председателем Фонда имущества с декабря 1991 года и до начала 1995-го. И до 2012-го — Главой Мордовии. После этого уехал в Самару. Там работал губернатором. Сейчас — специальный представитель Президента России по взаимодействию со Всемирным конгрессом финно-угорских народов». — «Каков был состав вашей семьи в 2000-х годах?» — «Меркушкин Александр Николаевич — старший сын. Алексей Николаевич — младший». — «Меня интересует фигурант по данному уголовному делу Алексей Меркушкин». — «Младший сын тоже окончил МГУ им. Огарева. Начал работать на «Ламзури» заместителем директора, насколько помню. Возглавил «Ламзурь С»…» — «Вам известно, как ваш сын оказался в «Ламзури С»?» — «По предложению Алексея Гришина. В 2001 году во время праздника на площади он подошел со словами: «Я предложил Алексею Николаевичу работать с нами!» Я это предложение не сильно поддерживал…» — «Алексей Гришин и Алексей Меркушкин с какого периода были знакомы?» — «Не могу сказать! Но еще до этого я знал его отца Виктора Гришина». — «А с ним в каких отношениях состояли?» — «У нас были рабочие отношения! Виктор Гришин раньше был в другой партии и на другой работе! Но когда в Мордовии формировалось правительство, то по просьбе его председателя мы Виктора Гришина предложили в качестве министра экономики… В 1995 году. При этом к нему было много вопросов. Но все-таки его поддержали, причем уже не от той партии, а от нашей!» Николай Иванович решает, судя по всему, проявить «политическую осторожность». Вносит необходимое пояснение, чтобы его, видимо, не заподозрили в чем-то «нелояльном». «Виктор Иванович еще до меня имел отношение к Демократической партии, — заявляет Меркушкин. — Но ее представитель Гуслянников был свергнут досрочно! Мы полностью вернулись к советской Конституции! Было создано правительство вместе с Виктором Гришиным… А Виктор Гришин находился в тесном контакте со способным и очень толковым директором «Ламзури» Иваном Андреевичем Дуцевым. Виктор Иванович имел там акции. На тот момент «Ламзурь» была среди лучших предприятий в стране! Третье место в пятерке лучших. Да, «Ламзурь» была на хорошем счету! Ведь на тот момент на магазинных полках своего ничего не было. Все — импортное! А надо было что-то свое иметь. Тогда государство оказывало содействие в строительстве цехов и закупке оборудования. В 1995 году был построен новый цех. Затем мы утвердили программу по развитию предприятия на 2004–2005 годы. Эта фабрика должна была стать первой-второй в России по объемам производства. Вот, к примеру, в Пензенской области никогда не было и нет такого производства! Правительство республики программу утвердило.

Тогда директором «Корпорации развития РМ» был Владимир Николаевич Мазов (подсудимый в ответ утвердительно кивает головой — «С»). Через эту «Корпорацию» «Ламзурь» и другие предприятия рванули вперед! Было приобретено оборудования на 35–40 миллионов долларов!.. А вот в 2014–2015-х годах пошли сплошные скандалы! Одни обвиняли других, и вся команда тогда по-настоящему распалась! Причем именно тогда на «Ламзурь» пришла Татьяна Викторовна Гришина (сестра Алексея Гришина и дочь Виктора Гришина — «С»). Они переругались со всеми клиентами из 11 стран, куда экспортировалась продукция! Претензии пошли. И производственную линию за 11 миллионов долларов так и не запустили по-настоящему!» — «Скажите, а у вас или ваших родственников акции «Ламзури» имелись?» — «Нет!»

Затем гособвинитель интересуется — при каких обстоятельствах Алексей Меркушкин оказался в кресле зампреда Правительства Мордовии. «Алексей перешел на эту должность по настоятельной просьбе Владимира Волкова (предпоследний Глава РМ — «С»). Хотя я был против! — заявляет Меркушкин. — Волков предложил кандидатуру Алексея, чтобы он занимался в Саранске подготовкой к чемпионату мира по футболу — 2018. Алексей специально тогда стал изучать, как проводился предыдущий чемпионат в южноафриканском городе, где живет меньше 500 тысяч человек, то есть сравнимом по численности с Саранском… Да и в Кремле мне тогда сказали, что это Волков заявил: «Именно так и надо!» А еще у меня был разговор, когда я работал губернатором Самарской области. На прием попросился один бизнесмен. Сказал, что его база отдыха определена под прием футбольной команды в рамках чемпионата мира. Для этого из бюджета выделено 80 миллионов рублей. И тут буквально в 400 метрах от базы поставили асфальтово-бетонный завод. Я понимаю, что производство создал, условно говоря, Иван Петрович — представитель Москвы, он вхож в Госдуму. И я через секретаря по громкой связи этого Ивана Петровича вызываю. Спрашиваю: «Это вы завод в Самаре построили?» — «Никакого завода там нет! — заверяет предприниматель. — У нас он стоит только в Мордовии!» Не надо улыбаться, ЭТО все серьезно! — с этими словами Николай Меркушкин обращается к прокурору и даже начинает махать в нетерпении руками, чтобы его дослушали до конца… — «Да у нас в Самаре за это бы стреляли!» — говорит этот бизнесмен. «В кого?» — спрашиваю. «В меня, если бы посчитали старшим!» Такая вот была ситуация в Самаре перед тем, как началась активная борьба с ОПГ… Так что после скандалов на «Ламзури» я дал совет Алексею — больше по таким поводам не общаться и чтобы он от всех этих дел отошел… Послушайте, я чисто президентский человек! Если в Мордовии меня народ выбирал, то в Самару меня назначил сам Президент России!» — «Скажите, а какие у вас отношения с Алексеем Гришиным?» — «Очень плохие! — восклицает «чисто президентский человек». — Я вот это вспомнил и повторю: «У нас за это стреляют!»

Дело о Мордовпромстройбанке

Затем прокурор начинает допрашивать так называемого свидетеля обвинения о ситуации вокруг Мордовпромстройбанка (МПСБ). «Я никакого отношения к этому банку не имел! — заверяет Меркушкин. — Но вот Гришины очень хотели его приобрести! И у всех старались скупить акции. Мне, например, директор «Резинотехники» и другие директора заводов звонили: можно ли им продать акции? Мол, Гришины дают четырехкратную цену! Я говорил: не надо! Боремся до последнего по этому вопросу! Виктор Гришин заявлял: какие мы же тогда современные бизнесмены, если у нас нет своего банка? В итоге они стали выкупать акции через различные организации. А потом «размыли» пакет акций моего младшего брата различными эмиссиями…» Николай Иванович Меркушкин по старой привычке начинает все чаще выражаться всякими «экивоками» и намеками. Мол, вы же понимаете, о чем я говорю? Осознавать должны сами — о чем речь! Ну, домысливайте мою мысль! Гособвинитель, разумеется, тут же советует бывшему Главе все свои ответы пояснять и конкретизировать, а не играть с ним в «угадайку». В самом деле, ведь это же только мордовские и самарские журналисты должны были — и в самом деле со временем научились — понимать, что именно хотел сказать косноязычный «вождь» из Новых Верхисс. Но седовласый пенсионер по-прежнему довольно назидательно продолжает гнуть свою линию: дескать, вы из моих речей все сами должны осознавать! «В 2018 году Алексей с должности зампреда освободился, — продолжает Николай Меркушкин, энергично жестикулируя. — Он планировал заниматься бизнесом. Стал председателем совета директоров Ичалковского сыродельного комбината… Да, это я позвал Алексея Гришина на должность министра строительства в Самарскую область… А потом он уехал в Москву и управлял оттуда «Ламзурью» по телефону. Это вызывало большие сложности!»
Представитель Пензенской областной прокуратуры подносит к трибуне, за которой «заседательствует» Николай Меркушкин, папку с различными документами. Просит подтвердить запечатленные в бумагах факты с упоминанием «непростых» фамилий. «Да, Валентина Степановна Андрюшкина — сестра моей жены, — не отрицает очевидного Меркушкин, водрузив на лицо очки. — Я говорил Алексею, что надо уходить с «Ламзури», потому что это, кроме тюрьмы, ничем другим не закончится! Ко мне тогда приходили из правоохранительных органов и спрашивали — какое отношение вы имеете?.. Потом был звонок из Москвы — сделка отменяется! Это по поводу планировавшейся продажи «Ламзури». Да, ее тогда хотела купить очень известная компания по производству кетчупов!» — «Компания «Махеев», — подсказывает негромко кто-то из многочисленных адвокатов Алексея Меркушкина. «Да, «Махеев»! — откликается Николай Иванович. — Именно они хотели нашу фабрику купить. Приехали, чтобы все осмотреть и оценить. Но на «Ламзури» вдруг объявили «санитарный день». В итоге сделка не состоялась! При этом Валентина Степановна (Андрюшкина — «С») в 2015 году в качестве займа передала «Ламзури» более 200 миллионов рублей. Была полная гарантия, что все проценты вернутся. А в результате более 200 миллионов пропали…» В какой-то момент при ознакомлении с огромным списком «меркушкинских» акционеров из различных организаций и предприятий Николай Иванович берет прокурора — симпатичную женщину с длинными завитыми волосами — под локоток. Кажется, сейчас вообще обнимет. Женщина в погонах демонстрирует выдержку и смотрит на него строгим взглядом. Мол, зарываетесь, уважаемый свидетель обвинения! Николай Иванович тут же отрывает свою руку от прокурорской. Судя по всему, он попутал представителя «государева ока» с какой-нибудь ручной журналисткой «10-го канала», которая с какого-то перепугу вдруг начала задавать «неудобные вопросы»…

Квартира экс-банкира

Прокурор начинает задавать вопросы, касающиеся виновности экс-банкира Александра Тренькина в получении взятки в виде покупки-продажи акций «Ламзури» в обмен на спасение тонущего Мордовпромстройбанка. «Этот человек проработал в банковской должности свыше 30 лет!» — говорит Николай Меркушкин. «31 год!» — поправляет дотошный подсудимый Александр Тренькин. «Я его знаю со времен приватизации! — продолжает Меркушкин. — В то время я в правительстве отвечал как раз за приватизацию. Банки должны были как можно активнее участвовать в этом процессе… МПСБ тогда проверялся каждые два месяца… Тут вопрос: кого больше проверяли — этот банк или самого Тренькина? Он — профессионал и порядочный человек!.. Кстати, в той же Пензенской области было только два таких самостоятельных банка, но их тоже потом вычистили! Включая банк Шавина… Что касается проданных Тренькиным акций «Ламзури»… Лучше меня про эту сделку никто не знает! Мне абсолютно все известно про сделку с «Мордовэкспоцентром»… В середине ноября 2015 года Тренькин позвонил. Точнее, мой помощник сказал, что он звонил. Тренькин даже хотел в Самару ко мне приехать. Я в это время находился в поезде по дороге в Саранск. Приехал. На второй день встретились… «Николай Иванович, — сказал Тренькин, — у меня проблемы со здоровьем! Надо ехать в Германию на три месяца. Химиотерапия — вещь дорогая…» А я тоже был в Германии по этому поводу и это знал… И Александр Павлович сообщил, что для того, чтоб получить деньги на оплату лечения, хочет продать свою 73-квадратную квартиру в Саранске. Тренькин сказал, что сначала предложил ее моему брату Александру Ивановичу. Потому что была договоренность: продажу любой квартиры из этого дома нужно согласовывать с руководителем службы безопасности. Тогда в этом доме жили руководитель МВД Мордовии из Москвы, председатель правительства республики… Вдруг эту квартиру купят бандиты и заселятся туда?! Там уже борьба, говорит он, пошла, а я уже назвал цену…» После этих слов Меркушкин обращается к Тренькину: «Александр Павлович, могу я сейчас назвать стоимость этой квартиры?» Экс-банкир в ответ что-то бурчит, но понятно, что он и сейчас вроде бы против. «Владимир Волков тоже не возражал против продажи квартиры в его доме, — продолжает свидетельствовать Меркушкин, невольно открывая новые тайны закулисной жизни «мордовской элиты». — Волков, в свою очередь, заявил Тренькину, что сам там практически ни одного дня вообще не проживал… И я Александру Павловичу во время того разговора говорю: «Ты можешь спокойно свою квартиру продавать, я не возражаю!» У него сразу поднялось настроение! В результате Тренькин продал квартиру в два раза дороже и получил больше денег, чем требовалось на лечение… И еще Тренькин говорил, что при Татьяне Гришиной в качестве руководителя Мордовпромстройбанк несет затраты в четыре раза больше, чем, например, «Актив Банк». При этом зарплаты сотрудников «Актив Банка» были на 40 процентов меньше. А еще МПСБ нес затраты на водителей, которые содержались в самой Москве! И что если так пойдет дальше, то… А еще Тренькин тогда сказал, что ради химиотерапии в Германии готов продать не только квартиру, но и акции «Ламзури», которые в свое время приобрел на ваучеры. Помню, что ответил ему: «Их надо держать — пусть даже годами! Недаром Чубайс говорил, что на них со временем можно будет получить по две «Волги»… Я сам 5 лет проработал на фондовом рынке… Ради того, чтобы этих бедных неграмотных людей не обманули! Государственные облигации у нас в шкафу 30 лет пролежали, а потом моя мать их сожгла! Именно поэтому в качестве представителя Совета Федерации я был инициатором принятия Госдумой закона о защите прав бедных инвесторов! И да, за 30 минут я определил для Тренькина цену акций «Ламзури» при оценке общего имущества в несколько миллиардов рублей. Ведь здесь было необходимо учитывать немецкие и швейцарские производственные линии. А с Виктором Гришиным мы потом встретились в Москве. Он сказал: «Вот, купили у Тренькина акции «Ламзури»… Но, получается, не нужно было их покупать, так как предписания от Тренькина стали еще жестче!» — «Виктор Иванович, — сказал я, — при чем здесь это, когда там непримиримые отношения между ним и Татьяной Гришиной? Она на Тренькина пишет жалобы в Центробанк!» В итоге этот вопрос в одном из московских кабинетов как бы был решен… Предполагалось так: вытуриваем Тренькина, а вместо него эта женщина будет. В результате Татьяну Гришину в самом деле назначили в федеральное казначейство. Указ подписали. Но и там повторилось то же самое. Гришина написала жалобу на казначея. Ее уволили. Нет, все эти предписания и покупка акций между собой не были связаны! Вот история этого вопроса!» При этом Меркушкин, видимо в запальчивости, раскрывает еще одну «коммерческую тайну», касающуюся гибели главного производственного флагмана республики: «На «Светотехнике» 14 процентов акций от всего пакета — их вообще нет! Они оказались выброшены!»

…Суд объявляет перерыв. Николай Иванович покидает зал судебных заседаний — наверное, чтобы лишний раз не встретиться взглядами с младшим сыном. В отличие, например, от тещи подсудимого Натальи Калитиной, которая всегда пользуется моментом, чтобы подбодрить зятя. Кстати, во время «исторического» допроса Меркушкина-старшего в зале был замечен мальчик с характерным круглым овалом лица и «завитой» шевелюрой — как у главного подсудимого. Когда Николай Иванович вышел в коридор, паренек побежал за ним, догнал и крепко обнял. Получилась очень трогательная сцена — «Индии-фильму» такое даже не снилось!