Саранск посетила австрийская пианистка Елизавета Леонская. В Музыкальном театре имени Яушева в сопровождении местного симфонического оркестра «гранд-дама русской фортепианной школы» исполнила 9-й концерт Вольфганга Амадея Моцарта и концерт для фортепиано с оркестром Эдварда Грига. О своем отношении к балету, России и знакомстве с поэтом Иосифом Бродским она рассказала
Алине Самошкиной.
«С»: За пару дней до вашего концерта на этой же сцене труппа Музыкального театра имени Яушева танцевала балет «Лебединое озеро». Вы были в зрительном зале…
— Совершенно верно (улыбается — «С»). Я не большой любитель балета. Этот вид искусства не вдохновляет. Но спектакль понравился. Очень красивые костюмы. Замечательная сценография. Световые эффекты добавляют выразительности. Вообще, у меня получилась «балетная» неделя. В Санкт-Петербурге играла в Академии русского балета имени Вагановой на экзамене класса Николая Цискаридзе, потом — в зале «Манеж» — на открытии выставки о русском балете. Было интересно!
«С»: Вы впервые в Саранске?
— Да. Честно говоря, даже не знала, что есть такой город. И о Мордовии ничего не слышала. Успела прогуляться по площади Тысячелетия, но до храма Ушакова не дошла.
«С»: Вы играли нашей публике концерты Моцарта и Грига…
— Да. В Санкт-Петербурге и Москве тоже. Интересно получилось: в городах, где выступала, смотрела балет и играла Моцарта. Причем это не моя инициатива по поводу репертуара, так хотят местные оркестры.
«С»: Приходит ли на ваши концерты молодежь?
— Зависит от города. Питерские молодые люди, к примеру, очень любят классику. Причем приходят даже маленькие дети. В Саранске на балете «Лебединое озеро» тоже видела юных зрителей. В Брюсселе камерные концерты играют в здании консерватории, учащиеся которой имеют право приходить туда бесплатно. Если молодежь интересуется классической музыкой — это замечательно! Или другой пример. Стоячий билет в венский музей-кафе стоит 6 евро. Возможно, вы возмутитесь и скажете, что это много. Отвечу, что нет. В Австрии, например, билет в кино стоит 12 евро… Для человека все двери открыты — нужно только захотеть их открыть. Иногда после концертов ко мне подходят молодые ребята и просят дать уроки. Никому не отказываю. Часто такое происходит даже на гастролях.
«С»: А как вам исполнение классики на органе?
— Прекрасно! Орган — величественный инструмент. В этом случае речь идет о духовной музыке. Даже если органист играет произведения XIX века. В любом случае ухожу мыслями в нее и возношусь вместе с ней. Но на органе я не пробовала играть. Это довольно-таки трудно.
«С»: Елизавета Ильинична, вас часто представляют публике как любимую пианистку поэта Иосифа Бродского. То же самое пишут на афишах…
— Я не понимаю, зачем так писать. Я есть я! Если мне посчастливилось быть знакомой с этим поэтом — это не значит, что я должна носить его имя, как брошку.
«С»: Вам приписывают дружбу с ним…
— Великий поэт жил в Нью-Йорке. У нас были общие друзья. Бродский слышал о том, что есть такая пианистка. Первое стихотворение посвятил мне (Bagatelle, 1987 год — «С»), когда мы еще не были знакомы. Даже мою фамилию указал неправильно — «Лионская» (речь идет о втором стихотворении, посвященном пианистке, — «В воздухе — сильный мороз и хвоя…», 1994 год — «С»). Потом мы познакомились в Вене на одном из моих концертов. Если общались, это не значит, что дружили. Да, однажды я пригласила Иосифа, его супругу и наших общих друзей в гости. Если играла в Нью-Йорке, мы там встречались. Бродский видел меня перед своей смертью. У нас был общий друг — Александр Сумеркин (литературный секретарь поэта, переводчик его эссеистики, редактор последней прижизненно подготовленной книги «Пейзаж с наводнением» — «С»). 25 января мы нагрянули к Иосифу в гости. Ужинали. Мужчины разговаривали, я старалась не влезать. Сидела и внимательно слушала. Никто не мог предположить, что через несколько дней поэта не станет.
«С»: Как вы относитесь к творчеству Бродского?
— Как можно относиться к творчеству гения, для которого язык был Богом? А мы все время болтаем ни о чем. Вы знаете, что написано в его завещании? «Двадцать пять лет не обсуждать, а читать». Кстати, недавно была в квартире Бродского. На нижнем этаже — в кафе — сделали книжный магазин. Можно взять любую книгу и прочесть ее за чашечкой кофе или чая и сидеть там сколько угодно.
«С»: А вы что-то помните из его стихотворений?
— Я не учу стихи. Не запоминаю. В школе, конечно, зубрила ради отметок.
«С»: Вы неравнодушны к поэзии. При вашей поддержке вышли в свет две книги Марины Георгадзе.
— Дело в моей дружбе с Александром Сумеркиным. Это удивительный человек! Кстати, он — первый, кто издал прозу Марии Цветаевой… Мария Георгадзе была для него как дочь. Вот я и решила помочь.
«С»: Вы достаточно долго живете в Австрии. В чем ее отличие от России?
— Там упорядоченная жизнь, а здесь царит стихия. К тому же Австрия — маленькая страна и управлять ею не так трудно. Легче навести порядок в одной комнате, чем в целом доме. И традиции разные. Понимаете, я уже просто привыкла жить в Вене. Россия для меня — это язык, на котором говорю. Мой родной язык. Хотя я родилась в Грузии. Россия — это мои привычки, которые заложены с детства. Когда приезжаю сюда, чувствую себя как рыба в воде.
«С»: Какое отношение в Австрии к музыке?
— Музыка — неотъемлемая часть жизни этой страны и ее жителей. Музыка там абсолютно везде! Неслучайно именно в Австрии родилось столько великих композиторов.
«С»: Когда последний раз бывали на своей родине — в Тбилиси?
— В декабре прошлого года. Как себя чувствую там? Честно говоря, мне везде хорошо, хотя ощущения разные. Что изменилось в Грузии? Думаю, что Саакашвили много сделал для нее в плане логистики. И любовь к музыке у грузин осталась. И еда такая же вкусная (смеется — «С»)!
«С»: Вы и сейчас живете в Вене?
— Да. И планирую там остаться. Сколько раз в жизни можно переезжать? Куда еще прыгать? Конечно, ностальгия по России остается. Но я часто приезжаю сюда в связи с работой. Все-таки где-то ощущение дома должно быть. Оно у меня в Вене. Потому что живу там уже больше 40 лет. Привыкла к этому городу.
«С»: В связи со спецоперацией в Украине есть ли ограничения для гастролей?
— С этим не сталкивалась. Играю везде. Я не знаменитая певица, на которой можно было бы исполнить что-то политическое. Я слишком мелкая сошка (улыбается — «С»)!
«С»: Каким современным пианистам отдаете предпочтение?
— Очень многим. Например, румынскому пианисту Раду Лупу, который скончался в прошлом году. В 2022-м мир потерял еще несколько замечательных музыкантов — Николаса Ангелича и Ларса Фогта. Образовалась огромная дыра. Они были настоящими и честнейшими музыкантами.
«С»: Назовите свое главное профессиональное достижение?
— Я все время в процессе работы над собой. Награды, которые получала, не играют большой роли. Конечно, похвала приятна. Кто ее не любит (смеется — «С»). Но нельзя сказать, что это влияет на мой стиль жизни и работы.
«С»: Какая кухня вам больше нравится?
— Всякая (смеется — «С»). Люблю поесть. Вкусно все. Китайские, испанские блюда и, конечно, русские.
«С»: У вас такой приятный голос. Бархатный. Вы занимались вокалом?
— Нет. Ни одной мелодии еще правильно не спела. У меня нарушение координации голосовых связок.
Личное дело
Елизавета Леонская родилась 23 ноября 1945 года в Тбилиси. Окончила Московскую консерваторию. В молодости вместе со Святославом Рихтером играла сонаты Моцарта в переложении Грига для двух фортепиано. Дружила с Иосифом Бродским, который посвятил ей несколько стихотворений. Последние 40 лет пианистка живет в Вене и концертирует на лучших мировых сценах. В числе сценических партнеров — лучшие мировые оркестры: Гевандхауса и Концертгебау, Парижский, Венский, Берлинский, Лондонский и Нью-Йоркский. Записи пианистки отмечены престижными премиями — Diapason d’Or, Caecilia Prize, Midem Classical Award. В 2006-м она была удостоена высшей награды Австрии — ордена Почета в области науки и искусства.
