Замок от счастья
…Это был настоящий шок! Удар в самое темечко!
…Нехотя шляясь в пору досуга по постам в социальных сетях, на странице саранской горожанки Валентины Семеновой я вдруг углядел свежий фоторепортаж о демонтаже конструкций Ботевградского моста. И на одном из центральных снимков по глазам ударил крупный план. Сваленные в кучу куски выдранной «с мясом» старой ограды. И намертво вгрызшийся в нее, весь в грязи, в ляпах краски и в пятнах въевшейся ржавчины, но по-прежнему крепкий и массивный в своей основательности — замок. Тот самый замок!!!
«Вся любовь»
«Выбирай самый большой. Чтобы дужка была толщиной в палец, а механизм простой — так надежнее…» Мой без пяти минут тесть Иван Кузьмич знал, о чем говорил. Свадебный замок — дело нешуточное: висеть должен вечно. Иначе счастья в семье не будет!
…«Совет да любовь!» — нестройно орала за нашими с молодой женой спинами свадебная процессия, разливая в бокалы шампанское. А мы, стоя в то погожее утро ровно на середине моста, рукой в руку защелкивали пристегнутый к ограде увесистый брикет и швыряли ключи от него в бездну. Те, блеснув в прощальном полете, навсегда исчезли в зарослях теплящейся где-то далеко внизу Саранки… Самая середина 90-х. Осень. Центр города. Ботевградский мост. Точно помню, что чувствовал в тот день на том виадуке: жизни, которая была у меня ДО, больше не будет никогда!..
…Все детство прошло у меня совсем рядом. Я рос аккурат на перекрестье Советской и Ботевградской. И, рано научившись убегать из родного двора, частенько шлялся по окрестностям. А бродить там было где! Вплоть до начала 80-х весь этот район был сплошь заставлен бревенчатыми хибарами. Кривые и никогда не знавшие асфальта улочки гурьбой скатывались от Советской к Саранке — по крутизне левого ее берега. В их начале обычно высилась колонка. Из которой тамошние отцы каждую зиму заливали середину улиц по всей длине до самой речки (ездить на машинах в тех местах отродясь никто не рисковал), да еще и накидывали снежные брустверы по краям. Получалась настоящая, как сейчас бы сказали, «бобслейная трасса», собиравшая по морозам детвору со всей округи. И сани для нее мужики своим отпрыскам мастерили тоже особые. Из грубых досок сколачивали некое подобие треугольников, в изголовье которых крепили подвижный руль. Всю конструкцию опирали на три коньковых полоза (сзади два статичных, спереду — рулевой, вращающийся). Звали свое творчество умельцы странно — дрОвы. Набивалось на них ребятни человек если не по шестеро. Ух и несся же тот «боб» по заледенелому устью вниз с косогора — дух захватывало! Особый кайф был на обгоне толкнуть соперника по спуску так, чтобы тот опрокинулся, потеряв управление, а твоя ватага на своих «розвальнях» — продолжала с гиком победный путь. Странно, но на тех скоростных съездах, несмотря на все риски, никогда не было пострадавших
Где-то в тех домушках, притулившихся поближе к Саранке, жили наши знакомцы — тетя Клава и дядя Миша. К ним водили нянчить младшего брата: по болезненности в детсад Олега не отдавали. Помню густо заросший бурьяном хозяйский огород, покосившуюся мазанку (жухлая штукатурка — глина с соломой — отваливалась большими кусками от обрешетки бревен), ветхий сортирчик (большая по тем временам для меня новость) и здоровенного, очень злого патлатого черного кота. Васька обладал гигантскими когтями на мощных лапах и обожал драть все, что подворачивалось. По весне обычно неприметная и вонючая Саранка, протекавшая прямо по огородам у местных, превращалась в грязно-бурный, неоглядно разливанный поток. Мощь половодья, подтоплявшего даже стоявший, как казалось, высоко домишко, тоже была для меня памятным откровением. В конце 70-х, когда началось строительство моста, стариков пересилили в серые панели высоток нового Химмаша. Где они как-то быстро один за другим поумирали. От тоски…
Но для меня — десятилетнего подростка — развернувшаяся под окнами моего дома стройка была полна новых впечатлений. Самое памятное — архитектурная катастрофа. Строители на краю крутого спуска как-то накануне зимы построили капитальный кирпичный дом — под свою контору. Хорошо помню, что оконные проемы в нем были заложены зелеными стеклоблоками. Так вот, по весне местные легенды о том, что земля на склонах Саранки ходит ходуном, — наглядно подтвердились. Не успели сойти снега, как та, казавшаяся незыблемой, постройка за несколько дней сползла по склону вниз, полностью разрушившись! К счастью, обошлось без пострадавших. Только долгое время вся округа была засыпана листками документации, вывалившейся из загубленного дома.
С введением в строй новый мост подарил массу новых возможностей. Все школьные годы я по настоянию родителей был участником тамошних спортсекций. И если раньше тренеры гоняли нас по раскинувшему на задах двору, то теперь маршрут изменился. По Ботевградскому мосту мы бодрой рысцой сбегали к Пионерскому парку, что зеленел на Грузинской, а затем, там напрыгавшись, возвращались назад. Причем возврат был труден не только потому, что вел в гору. Пролегал он мимо бывшей Предтеченской церкви, со стародавних времен переделанной в хлебозавод. Ох, какие там выпекали крендельки и булки! Как этот фантастический аромат будоражил наши молодые, нагулявшие на тренировках зверский аппетит организмы! У нас считалось особым шиком украдкой отклониться от маршрута, поднырнув под мост, подкрасться к наглухо зарешеченным окошкам пекарного цеха (в том месте, где завод подходил вплотную к путепроводу, забор почему-то не установили) и долго выклянчивать: «Тёть, а тёть! Ну, дай булочку-то, а!» В конце концов какая-нибудь сердобольная заводчанка протискивала через прутья решетки горячий нежно-солнечный мякиш, посверкивающий кристалликами сахарной посыпки. Боже мой, разве можно забыть этот вкус: заветный микс свежеиспеченого и старательно выпрошенного!
А как забыть вкус картошки, прокаленной в золе костров, что мы регулярно разводили под перекрытиями моста с весны и до морозов? Первый от Советской пролет там всегда располагался очень низко от земли. Грязноватое, топкое в дождливое время было место. Но летом, по сухости, там бывало классно! Потому своей дворовой компанией, а иной раз и после уроков общей гурьбой «ашек» и «бэшек» (ведь жили-то все по соседству) мы забирались в то заросшее крапивой подбрюшье и жгли в избытке разбросанные вокруг дощатые ящики. Кто-то приносил из дому гитару. И под песни, которые горланили набитыми картохой глотками, время пролетало замечательно! Прямо как у Митяева: «Под животом моста мы пили с ней вино. Могли бы лет до ста мы целоваться, но…»
А еще любили кормить с рук голубей. В соседних дворах хозяева держали голубятни. Птицы — толстые и вальяжные — чувствовали себя тут хозяевами жизни. Правда, до тех пор, пока не попадали в лапы здешних котов, таких же толстых и вальяжных …
Мост в никуда
«Мосты через Саранку стали строиться в городе в конце XVII века, — пишет старший научный сотрудник Музея им. С. Д. Эрьзи, градозащитник и культуролог, доцент Виктор Махаев в готовящейся к печати книге о советском Саранске. — В юго-западной части города мост издревле соединял Стрелецкую Переведенную и Посадскую слободы с высоким левым берегом речки, где находилась самая старая в городе Стрелецкая Нагорная слобода. На фиксационном плане 1784 года мост в тех местах уже присутствует. Но показан севернее Предтеченской церкви. В 1832 году был построен новый Предтеченский мост — в створе улицы Старопосадской. Он же зафиксирован на плане города 1875 года. В первой половине XX века мост перестраивался, но долгое время оставался деревянным. Между тем потребность в связи нижней и верхней частей города нарастала.
По генплану 1940 года Саранку намеревались перегородить дамбой, продолжавшей улицу Николаева, что на «низах». От дамбы до Московской улицы должен был разливаться большой пруд. А по самой Николаева с выходом на дамбу проходил бы бульвар, он начинался у краеведческого музея и завершался парком культуры и отдыха, который проектировался на месте современного супермаркета Spar (бывший «Ботевград»). Кроме того, верхнюю и нижнюю зоны города, улицы Пролетарскую и Грузинскую, планировалось соединить мостом, сюда переносилось с парадного проспекта Ленина грузовое движение. Старый мост на Старопосадской и Предтеченская церковь подлежали сносу, но они сохранились — тот генплан так реализован и не был.
По генеральному плану 1951 года, — продолжает В. Б. Махаев, — город развивался в северо-западном и юго-западном направлениях. Для связи центра с районами прочерчивались новые магистрали. Но эта часть генплана осталась тогда схематичной. Более подробно прорабатывались берега Саранки — торжественные спуски от Советской улицы на живописные набережные и мостики. Но ввиду ограниченности ресурсов запроектированные ансамбли остались на бумаге. И опять деревянный Старопосадский мост с разрушенной церковью сохранились на своем месте.
В 1962 году началось строительство юго-западного планировочного района. Через пять лет был утвержден новый генеральный план Саранска, а через шесть — проект детальной планировки общегородского центра. Связь Юго-Запада с Центром устанавливалась по улице Гагарина без строительства дорогостоящих путепроводов, но в генеральном плане заложили еще одну коммуникацию — по улице Старопосадской.
Новый железобетонный мост был сооружен в конце 1981 года. Он соединил улицы Старопосадская и Ботевградская. Проект был разработан московским институтом «Гипрокоммундортранс», главным инженером которого был В. В. Егоров. Железобетонные конструкции сделали на заводах в Москве, Дмитрове и Киеве. Генподрядчиком выступил Чувашский мостоотряд № 41 Московского мостотреста Минтранстроя СССР.
Но в 1980-е годы транспортная загруженность нового моста и заметно расширенной Ботевградской была незначительной, — пишет Виктор Борисович. — В те годы большую часть автопотока составлял общественный и грузовой транспорт. Связь жилых кварталов южной части города с северной промзоной проходила двумя маршрутами: от юго-западного планировочного района по улице Гагарина до Васенко и от частной застройки по улицам Александра Невского, Московской и проспекту Ленина до вокзала и далее к заводам. Перевести транспорт на Старопосадскую и Ботевградскую оказалось проблематично. Три дальнейших десятилетия (!!!) Ботевградский мост возвышался над ступенчато застроенными склонами, старыми избами, ветхими сараями, огородами, заболоченной речкой. Поэтому создавалось ощущение какой-то половинчатой, преждевременной или отложенной модернизации заброшенного места. (В городе его зачастую так и звали: «мост в никуда»! — С. Ч.)
В связи с чем уже в начале 1980-х годов московские градостроители предлагали соединить скоростным трамваем жилые массивы южной части города с северной промзоной. Линия проходила бы от республиканской больницы на Васенко по Пролетарской, затем по путепроводу спускалась бы к улице Грузинской и разворачивалась на улице Республиканской на запад. Но возражения против предлагаемого были серьезные: для этого требовалось вырубить ставший любимым у горожан зеленый бульвар, снести лестничный спуск (многомаршевый сход с площадками был построен в начале 1970-х на отвесной крутизне и шел от Театральной площади к речке и далее), а пологий трамвайный путепровод был бы длиннее Ботевградского моста раза в полтора.
Ботевградский мост требовался на перспективу. По генеральному плану 1988 года частная застройка между улицами Московская и Гагарина полностью сносилась ради жилых массивов с 9-этажной типовой застройкой площадью 2 квадратных километра. Старопосадская делила бы эту зону пополам на два громадных микрорайона, общественный транспорт собирал бы здесь тружеников для отправки на заводы.
В постсоветское время Ботевградский мост сделал невозможным восстановление Предтеченской церкви. Каменная приходская церковь в виде купольной одноглавой композиции была освящена в 1803 году. К этому ампирному храму в середине столетия были пристроены трапезная и колокольня. Объект культа был закрыт большевиками в 1938 году. Здание тогда обезглавили, сломали алтарь и колокольню, а оставшуюся часть превратили в двухэтажный цех хлебозавода. Перед его уличным фасадом установили бетонную статую Сталина. В 1970-е годы хлебозавод был дополнен пристроем из силикатного кирпича. В 1981 году мост прошел на расстоянии всего 7 метров от места, где когда-то располагался иконостас. В 1996 году в соответствии с новыми веяниями остатки церкви были переданы епархии, возник вопрос восстановления здания. Но воссоздать алтарь возможности уже не было. Архитекторы Мордовского университета предлагали разобрать существующие остатки, на их месте поставить часовню, а полноценную церковь духовного училища построить западнее, на улице Саранской. Но в связи с отсутствием средств тогда решили ничего не рушить, а надстроить возрождаемый храм бутафорским деревянным завершением. Поэтому облик существующей Предтеченской церкви далек как от первоначальной, так и от соразмерной композиции вообще…» — констатирует В. Б. Махаев. От себя добавим, что и визуально неуверенно выглядывающее из-под переполненного транспортным потоком путепровода храмовое строение оставляет какое-то нелепое впечатление.
«Друзья Саранки»
«Субботними утрами жители частных домов на саранских «низах» уже привыкли видеть стайки молодежи, стекающиеся под Ботевградский мост, — читаю я в «Российской газете». — Но вместо того, чтобы шумно проводить время под пиво или глушить округу децибелами из автомобильных сабвуферов, эти компании, вооружившись лопатами и граблями, принимаются за работу. За два-три сезона ребятам удалось не только привести в порядок заброшенную территорию на берегах Саранки, но и превратить ее в неформальную зону отдыха.
Защитники у маленькой речушки появились, когда Саранка стала зоной экологического бедствия. После аварии на коллекторе сточные воды, попав в реку, уничтожили в ней все живое. Превращению русла в помойку способствуют и горожане: хозяева частных домов давно сбрасывают туда отходы.
«Можно просто ругать власти, но это непродуктивно. У нас с женой Дарьей возникла идея сделать что-то собственными силами, — говорит инициатор проекта «Друзья Саранки» молодой архитектор Евгений Ширчков. — Я бросил клич в социальных сетях, и 24 августа 2019 года состоялся наш первый пикник-субботник. Пришли около 60 человек. Мы решили — почему бы не совместить приятное с полезным? Очистить берег, а заодно и интересно отдохнуть».
Мост на Ботевградской — своеобразный рубикон саранского центра: восточнее — благоустроенная набережная с газонами и фонтанами, а западнее — непроходимые дебри, заросшие кустарником и мусором. Но вот уже прямо под его пролетами возвышается сооруженный волонтерами подиум-амфитеатр, где можно проводить концерты и лектории на свежем воздухе. Накрапывает дождик, но под ногами сухо: расчищенная тропинка засыпана древесной стружкой. Она приводит к дощатому мостику, который возвели волонтеры. Укреплен берег, высажены клумбы, выкопан водоотвод…
Сейчас у проекта «Друзья Саранки» уже тысяча сторонников. К проблемам реки активистам удалось привлечь внимание городских чиновников. «Помощь есть, — признается Ширчков. — Здесь уже бывали и Глава республики Артём Здунов, и другие руководители. Но, что не маловажно, многое из нами задуманного реализуется на пожертвования от горожан в соцсетях. Хотя, конечно, благоустройством муниципальной территории должны заниматься власти. Например, провести работы в рамках федерального проекта «Создание комфортной городской среды». Мы регулярно участвуем в конкурсе, рассчитываем на поддержку. Хотим благоустроить это пространство. Но главная цель — создать городское сообщество людей, готовых бескорыстно трудиться для Саранска, просто из желания сделать что-то хорошее вместе…»
…Давно уже ничего не слышал, как там и что у той моей жены. Наш сразу незадавшийся брак не просуществовал и двух лет. Потому, когда вновь собрался жениться, мы с Галей решили нигде, ни на каких мостах не вешать никаких замков. История нашей семьи длится уже, считай, четверть века. И как знать, может быть, все у нас так складывается именно потому, что нигде на мостовых оградах не ржавеет замок от нашего счастья?
