68-летний пенсионер из Чамзинки Олег Барсуков обратился в «Столицу С» с просьбой осветить его непростую историю взаимоотношений с поселковой администрацией. Дом на три семьи, в котором живут и Барсуков с супругой, признан ветхим с последующей перспективой к сносу. Взамен жильцам предлагают новые квартиры. Две семьи согласны, но не Барсуковы. Они не хотят менять свой участок с огородом, беседкой и двухэтажной баней (с бассейном!) на квартиры в панельке, считая свое жилье абсолютно пригодным для жизни. Денис Тюркин съездил в Чамзинку.
С улицы дом № 18 из силикатного кирпича в переулке Республиканском выглядит непрезентабельно, хотя и типично для провинции: некрашеные доски фронтона, облупленные деревянные рамы окон, трещина, заполненная монтажной пеной возле газовой трубы… Если свернуть во двор, картина станет еще более печальной. Средняя часть дома заросла кустами и молодыми деревьями, пристроенное крыльцо вот-вот рухнет… Но третья часть, самая большая, вытянутого с запада на восток строения выглядит иначе. Пластиковые окна, ухоженная территория, небольшой огородик с плодовыми деревьями, крытая беседка, хозпостройка… А еще — бревенчатая баня, на первом этаже которой помимо парилки размещается бассейн, а на втором — светлая комната отдыха.
Вот в третьей части с 1988 года и живут супруги Барсуковы. В здании, построенном в 1967 году, до начала 80-х размещались санэпидемстанция и наркология. Затем постройку сделали жилой, «раздробив» на три квартиры и раздав их сотрудникам медучреждений. Сын местного партийного чиновника Олег Барсуков не числился работником санэпидемстанции. Он стал собственником квартиры № 3, поменяв ее на двухкомнатную квартиру в трехэтажке неподалеку.
«Тогда мне было 35 лет, и я понял, что хочу поселиться, так сказать, на земле, не хочу жить в многоквартирном доме, поэтому и переехал, — рассказывает Барсуков. — Отец мне говорил тогда: «Одумайся, пока не поздно! Отопления нет, водопровода нет, канализации нет, полы наполовину гнилые…» Но мне хотелось въехать именно в этот дом».
Олег постепенно увеличил площадь квартиры, сделав пристрой, разработал земельный участок, освободив его от зарослей и корневищ старых деревьев. Заасфальтировал проезд, построил баню, провел канализацию, водопровод, в который вскоре без спроса Барсукова «врезались» оба соседа. «С поселкового совета я ни копейки не взял, все делал за свои, — утверждает Барсуков, работавший тогда главным инженером завода «Автозапчасть», а потом 10 лет возглавлявший местное отделение ДОСААФ. — А взамен что получил? Оттяпали у меня часть земли в начале 90-х. После этого оформил на себя оставшуюся землю в 400 «квадратов», приватизировал квартиру».
Его соседями были бывшие работники санэпидемстанции. Одна семья так и живет в первой квартире, вторая съехала лет 20 назад (средняя часть строения принадлежит именно им, и с тех пор эти комнаты пустуют и не отапливаются), построив свой дом в другом месте. По словам Барсукова, эти две семьи и инициировали процесс признания дома ветхим. Акт экспертного заключения был составлен в феврале 2016 года экспертом Центра некоммерческих судебных строительно-технических экспертиз при МГУ имени Огарева Любовью Яушевой. Причем, по словам Барсуковых, их никто не уведомлял о визите эксперта, соответственно, последняя и не попала в квартиру № 3, хотя та занимает 60 % площади всего строения, осмотрев лишь первую и вторую. Заключение (о признании дома аварийным) межведомственной комиссии, в которую вошли чиновники местной администрации, отделений «Ростехинвентаризации», Роспотребнадзора и МЧС, было готово в марте 2016-го.
«К акту экспертного заключения у нас есть вопросы, — говорит Олег Барсуков. — В нем указано, что стены дома щитовые, обложенные кирпичом. Это неверно: у нас стены кирпичные. Далее говорится, что конструкция стен находится в недопустимом техническом состоянии, мол, проемы перекосились, на деревянных перекрытиях плесень… Но у нас нет таких проблем! И так — со многими элементами. В итоге, по мнению эксперта, износ дома составляет 63 %. И жить в нем нельзя еще и потому, что отсутствует водопровод и ванная с уборной. Хотя в нашей квартире все это есть! Самое интересное, что о работе какой-то комиссии мы узнали только в 2019 году, когда тогдашняя глава Чамзинки, мадам Пыресева, проезжая мимо нашего дома, позвала мою жену и попросила предоставить документы на квартиру. Мы удивились: для чего? почему? Вот так узнали, что уже три года живем, оказывается, в аварийном доме».
На предлагаемые администрацией условия — одну трехкомнатную и одну двухкомнатную квартиры в новом доме по госпрограмме «Развитие жилищного строительства и сферы ЖКХ» взамен существующей — Барсуковы не согласны. Они вообще не хотят никуда съезжать, их все устраивает, им нравится жить в этом месте, иметь пусть небольшой, но свой огородик, пользоваться своей баней и так далее. «Я предложил администрации: отрезайте. Отрезайте! — горячится Олег Владимирович. — Да, пусть снесут те две части дома, а мою оставят. Думаю, сделать это технически несложно. А я освободившуюся землю официально выкуплю».
Сейчас главой администрации городского поселения Чамзинка является Виталий Симонов. «Эта ситуация с домом в переулке Республиканском пока подвисла, — говорит он. — Мы не можем снести дом, пока в нем живут люди. Тут нам нужно дождаться либо принудительного выселения (если такое решение примет суд), либо того момента, когда Барсуков добровольно съедет, согласившись на наши условия. Не администрация признала жилье ветхим, а специальная комиссия. С инициативой выступили жильцы двух квартир. Барсуков против. Ну что ж… Я давно говорю ему: «Обращайтесь в суд в гражданском порядке. Суд встанет на вашу сторону — будете продолжать жить там, где живете сейчас. Нет — значит, переедете в новую квартиру, которую мы предоставим». Есть еще вариант. После того как все же мы дадим квартиру и снесем дом, мы размежуем участок и выставим его на торги. И пусть Барсуков в общем порядке участвует в торгах и, если выиграет их, строит там дом».
