«И ведь они прекрасно знали, что здесь покоится наша Лукерья. Больно и обидно…»
В теньгушевском селе Шокша разгорелся скандал! 2 мая, на Пасху, местная жительница Ольга Мельцаева пришла на кладбище и обнаружила на могиле своей тети Лукерьи Пузырькиной… свежее захоронение. Оказалось, «территорию» захватил односельчанин Михаил Катаров. В ноябре он похоронил там свою мать. Мужчина заявил, что перепутал участки из-за сугробов. Мельцаева обратилась с заявлением в полицию. Тем временем Катаров собирается поставить ограду вокруг могилы матери. Страсти накаляются. Разбирательство может продолжиться в суде. Подробности непростой кладбищенской истории выясняла Алена Нестерова.
Теньгушевское село Шокша известно своей необычной традицией ставить на могилах усопших огромные кресты высотой в 4–5 метров. Откуда взялась такая ритуальная особенность, доподлинно неизвестно. По одной из версий, шокшане являются потомками летописного народа мещеры и эта языческая традиция перешла от них. По другой — причина в древнем поверье, согласно которому по высоким крестам душам проще забраться на небо — в рай. Деревянными гигантами в свое время вдохновился заслуженный художник России Виктор Беднов, посвятивший им монументальную картину «День памяти». Если крест разрушается и падает, на новый его менять не принято. К сожалению, эта традиция сыграла одну из роковых ролей с захоронением Лукерьи Пузырькиной…
Жительница села Шокша Ольга Мельцаева в течение нескольких месяцев не могла побывать на местном кладбище и «навестить» усопших родственников, а также место, где находится земля с могилы отца, похороненного на Украине в 1994 году. Мешали пандемия, операция и длительное восстановление… Только на Пасху женщина пришла на погост. Первым делом наведалась на могилу своей тети Лукерьи Пузырькиной. Эта женщина была инвалидом детства, страдала ДЦП. Своей семьи не имела и жила с матерью. «Она была очень доброй, — вспоминает Ольга. — Всю нерастраченную любовь дарила племянникам и внукам. Тетя Лукерья умерла 35 лет назад в возрасте 74 лет. На могиле стоял высокий крест в соответствии с местными традициями. Фамильные захоронения не были огорожены. Забор не ставили по наказу нашей бабушки, которая, кстати, тоже там покоится. Она называла установку таких оград цыганским обычаем. В 2019 году был ураган, и два креста упали. Мы их убрали. Собирались ставить новые, хотя это здесь и не принято. И вот прихожу, а на могиле тети Лукерьи… земляной холм и новый крест. Я испытала шок! Оказалось, в этом месте похоронили другого человека — Анну Федоровну Катарову. Она всю жизнь прожила в Шокше, проработала учителем и была очень хорошим человеком. Скончалась в ноябре. Фамильное захоронение Катаровых находилось с нашим по соседству. И ведь они прекрасно знали, что здесь покоится наша Лукерья. Больно и обидно… Тетя намучилась при жизни от болезни, так еще после смерти покоя нет. Это просто не поддается объяснению. У меня на фоне стресса едва до гипертонического криза дело не дошло».
В администрации сельского поселения о непростой ситуации наслышаны, но помочь ничем не могут. Погост официально на ее балансе не числится. «Если ничего не оформлено, как можно регламентировать захоронения? — рассуждает глава Шокши Павел Акишев. — А в других районах и селах разве по-другому? По закону, наверное, нужно какое-то разрешение. Но сельчане хоронили родственников и никаких документов не оформляли. А если какой скандал — сразу администрация виновата… Я работаю на этой должности недавно, и подобную проблему никто не поднимал. Я общался с Катаровым. Он пояснил, что, когда хоронил мать, могил почти не было видно из-за больших сугробов. Я не могу сказать, знал ли Катаров, что там уже находится другое захоронение. Может быть, знал, а может, решил, что крестов и ограды нет — значит, можно…»
Получается, что ответственности за «подселение» в чужую могилу никто не несет. Кстати, в федеральном законе о погребении сказано, что деятельность общественных кладбищ на территориях сельских поселений может осуществляться местными жителями самостоятельно. То есть приходится полагаться только на морально-нравственные качества. Но как быть, если не у всех они на должном уровне или произошла какая-то путаница?
Вспоминается не менее драматичная история, случившаяся в другом теньгушевском селе. Несколько лет назад в одной из семей умер младенец. Родственники решили похоронить его в могиле родственника, скончавшегося много лет назад. Но другие представители семьи оказались против. Дело дошло до скандала и драки…
Кстати, в Саранске во избежание подобных конфликтных ситуаций при Дирекции коммунального хозяйства и благоустройства уже 6 лет существует отдел по содержанию и учету мест захоронения. По словам его начальника Сергея Терентьева, захоронение в «родственную» могилу выдается разрешение. Для его получения надо предоставить различные документы, в том числе подтверждающий родство с покойным. Но это еще не все. Заявитель едет на кладбище, смотритель которого определяет, позволяет ли место в ограде для еще одного захоронения. Если не позволяет, то можно рассмотреть вариант «гроб на гроб». При условии, что с момента первого захоронения прошло не менее 20 лет. На основании полученных сведений оформляется разрешение или отказ…
Тем временем в селе Шокша продолжают накаляться страсти. Михаил Катаров собирается ставить ограду на могиле матери, тем самым он «присвоит» территории двух захоронений Пузырькиных. Их родственники обратились с заявлением в полицию. Но правоохранители провели проверку и вынесли отказ в возбуждении уголовного дела. Юристы советуют Ольге Мельцаевой решать вопрос в судебном порядке. Таким образом, может быть создан прецедент, который в дальнейшем позволит пересмотреть требования к погребению на сельских кладбищах.
