Чем занималась мать выдающегося художника Валетнина Серова в мордовском селе Судосеве

Накануне 150-летия известного русского художника Валентина Серова Президент Владимир Путин посетил его выставку в зале Третьяковской галереи на Крымском валу. В экспозиции представлены более 100 живописных и около 150 графических работ, некоторые из них могли быть выполнены в наших краях. Достоверно известно, что Серов дважды бывал в селе Судосеве Большеберезниковского района. Приезжал навестить мать Валентину Семеновну, которая вела в мордовской глубинке широкую благотворительную и просветительскую деятельность. Что привело в деревню первую в России женщину-композитора, чья опера с успехом шла на сцене Большого театра? Кто были ее местные воспитанники? Почему фамилия Серовой попала в сводки Симбирского губернского жандармского управления? Ретроспектива ОЛЬГИ СТАРОСТИНОЙ.

Бедствие
«…Этот голод меня как призрак преследует, — написала Валентина Семеновна двоюродной сестре 5 ноября 1891 года, когда во многих российских губерниях вследствие засухи был неурожай. — Мне совестно думать о музыке. Если бы не Серова «Юдифь», я, не задумавшись, поехала бы к Толстому в народную столовую, открытую им в голодном краю. Ведь это народное бедствие, и я чувствую его…»
Вскоре немолодая уже женщина, пережившая к тому времени смерть двух мужей и младшего сына Александра, оставила дела и поехала в мордовский край, чтобы помочь бедствующим крестьянам. 12-летнюю дочь мать отдала на попечение сестре. Зимой 1891—1892 годов голод особенно свирепствовал, и тогда Серова на собственные и полученные от друзей деньги открыла в селах Судосево, Большие Березники и Косогоры несколько бесплатных столовых. В своих воспоминаниях благотворительница написала о полной безысходности, увиденной ею в глубинке. Местные жители встречали московскую даму возгласами: «Маменька, родная… помоги, Христа ради! Спаси, болезная, нас. Помираем!» «Вот оно, то самое, что пугало в столице и вместе с тем манило вдаль, подзадоривало энергию к деятельности неизвестной, но кажущейся богатой и дорогой, — отметила Валентина Серова. — Я очутилась лицом к лицу с голодной толпой». Ее столовые спасли сотни жизней, в основном детских. В 1892 году Серова создала сиротский дом для малышей. Воспитанников обучали грамоте, музыке, пению и различным рукоделиям. Примерно в это время сын Валентин навестил мать в Судосеве. Он был уже известным художником-портретистом. Точная дата и продолжительность его визита неизвестны.
В конце 1893 года, когда голод отступил и жизнь в селе стала налаживаться, Валентина Серова стала собираться домой в Москву.
«Очень запомнился этот эпизод, описанный в архивных документах, — говорит директор Саранского филиала Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Иван Капитонов, собиравший материал о Серовой для своей диссертации. — Вещи Валентины Семеновны были уже уложены в сани. Она вышла на крыльцо и увидела, что дом окружила толпа крестьян. Мужики стояли без шапок, понуро опустив голову. Женщины плакали. Серова поняла, что нужна им, и передумала уезжать». «Я их крепко полюбила и решила остаться жить навсегда с моими милыми, дорогими судосевцами», — писала мать художника.
С этого времени началась ее активная просветительская деятельность в мордовском крае. Осенью 1894 года стараниями Валентины Серовой в Судосеве открылась новая школа, которая приняла больше детей, чем было в церковно-приходской. Через год в селе появился свой театр. На его сцене были поставлены и с успехом прошли оперы «Илья Муромец», сцены из «Рогнеды» и «Вражьей силы» Александра Серова (первого мужа), «Князь Игорь» Александра Бородина. В начале 1900 года слава о мужицкой труппе численностью 32 человека вышла далеко за пределы Большеберезниковской волости. Она побывала на гастролях в Пензе, Симбирске, Москве и Петербурге. Для провинциального театра это было большое событие. Известный артист Константин Варламов писал в столичном журнале «Нива»: «Крестьяне села Судосева так хорошо восприняли музыкальные приемы, что могли исполнять отчетливо и даже с большим вкусом не только хоры, но и отдельные партии сложной оперы. Опыт госпожи Серовой делает честь не только ей, но и, несомненно, нашему народу».
Параллельно Валентина Серова занималась подготовкой сельских учителей. Подобрав наиболее способных молодых сельчан, занималась с ними по своей программе, чтобы те могли поступить на педагогические курсы и в учительские семинарии. Приглашала преподавателей из Пензы, Саранска и Атемара, а также вызвала дочь Надежду, которая к тому времени окончила петербургскую гимназию. Впоследствии подопечные Серовой вспоминали, что главное, чему она их учила, — служить народу и помогать людям.

Террор
«В архиве Ульяновской области я нашел множество сведений о том, что Валентина Серова и многие ее ученики составляли ячейку партии эсеров-максималистов, известной громкими терактами, — рассказывает Иван Капитонов. — Деятельность судосевской организации распространялась практически на весь Корсунский уезд. Она имела надежные связи с симбирским, пензенским, казанским, саратовским, московским и санкт-петербургскими комитетами партии. Эсеры призывали крестьян к немедленному разрешению земельного вопроса путем захвата. То есть использовать те приемы и средства, к которым мужики прибегали в многовековой борьбе с помещиками». В 1904 году Серова из-за слежки полиции и угроз политических противников была вынуждена уехать в Москву. Через год ее воспитанников уличили в организации крестьянских волнений, которые раскинулись от Ардатовского до Саранского уездов. По словам Капитонова, организацией эсеров-максималистов в то время руководили местные жители Иван Юленков, Александр Симонов, Иван Бузаев и Василий Шилкин, который позже возглавил «боевую дружину».
«Непосредственной задачей боевиков было запугивание чиновников и полицейских, а также снабжение партии деньгами, — продолжает исследователь. — Так называемую «экспроприацию» подчиненные Шилкина проводили с лета 1906 года. Нападали на помещичьи усадьбы и мельницы, но чаще на винные лавки, которые имели большую прибыль». В полицейском протоколе записано: «Около часу ночи в окно помещения продавца винной лавки Анны Христовой кто-то постучал. На вопрос проснувшейся Христовой: «Кто там?» — последовал ответ: «Пришла боевая дружина за деньгами». После чего неизвестные спросили, нет ли в помещении стражников, не будет ли она стрелять, и предупредили, что влезут в окно. Разбив стекло, внутрь проникли двое мужчин. Один из них лет 30 с рыжей бородой, говорит интеллигентно; второй высокого роста, одет в черный пиджак. Взяв из денежного ящика выручку за два дня 217 рублей и сложив таковые в свой холщовый мешок, первый потребовал дневник, в котором расписался так: «Деньги взял на дело революции» — частью печатными, частью рукописными буквами. После чего, подойдя к окну и передавая кому-то имевшую у него коробку, сказал: «Держите бомбу», простился с Христовой за руку, и оба затем скрылись».
Размах террора судосевской группы встревожил полицию. Убийство в октябре 1906 года симбирского губернатора Старынкевича тут же приписали именно ей. Был арестован подозреваемый исполнитель — житель Больших Березников Николай Назаров. Но суд его оправдал, так как свидетели утверждали, что убийца в отличие от обвиняемого носил усы и был выше ростом…
В феврале 1907 года при ограблении винной лавки эсеры-максималисты убили приказчика с женой. Через месяц прикончили полицейского урядника и стражника, пытавшихся «проникнуть в недра организации». В июне в Судосеве нашли тело местного жителя из «боевой дружины», которого товарищи заподозрили в сотрудничестве с полицией. Через пару месяцев боевики расправились со свидетелем, давшим показания по этому делу…
Вряд ли Валентина Серова к тому времени оказывала какое-то влияние на своих учеников. Скорее всего, 60-летняя женщина не догадывалась, как именно они «служат народу». Об этом свидетельствует письмо, которое Серова написала в 1908 году: «Лучшая часть моего хора заключена в тюрьму и отправлена в Туруханский край на пять лет. Громом поразило это известие… Меня хватил удар, и вся правая сторона тела оказалась парализованной. Врачи строго-настрого запретили мне всякую деятельность».
В мордовскую глубинку благотворительница вернулась в 1918 году, чтобы «перед смертью увидеть свободное Судосево». «Серова призналась, что была разочарована тем, как ее встретили, — говорит Иван Капитонов. — Видимо, ожидала от своих воспитанников чего-то большего». Как бы то ни было, она прожила в селе еще четыре года. После третьего инсульта в 1922 году по ходатайству Анатолия Луначарского больную перевезли в Москву. В 1924-м Валентины Серовой не стало.
«Личность уникальная, — заключает директор филиала РАНХиГС. — Достойная книги из серии «Жизнь замечательных людей», несмотря на то что ее деятельность нельзя оценивать однозначно».