Ресторанный критик «Столицы С» поддался на «Провокацию»!
Не помню, как оказался в Ковылкине. Там, где у них танки и самолеты. Подошел высокий мужчина. Аккуратная бородка, военная выправка. Голова обвязана, кровь на рукаве. Думаю, это был Николай Щорс. Впрочем, он не представился. Здравствуйте, говорит, товарищ! Считайте меня таинственным незнакомцем и пойдемте уже в ресторан, у меня режим, пора ужинать. В таких ситуациях я сразу же соглашаюсь. И пошли по летнему городу. Повстречали в пути и генерал-лейтенанта Ивана Арапова, и комиссара железных дорог Степана Ковылкина. Это ж наши ребята, местные. Но вот перед нами замок до неба — матерые двери и прочая твердость. И на кирпичной стене алые буквы — Провокация. На Провокацию поддаемся — нам сюда!
Неожиданно хорошо внутри. Большая зала со строгим сюжетом, зеркалами и темной кожей диванов. Присаживаемся неподалеку от выхода — мало ли что, а так будет время спастись бегством. Но пока ничего необычного не происходит — девушки встречают нас песнями и крендельками, танцуют дрессированные песцы, военный оркестр играет мазурку, из курительниц идет жасминовый дым. Мы с незнакомцем в непростой ситуации — какой салат способен украсить вечер? Слышно, как скрипят наши мысли. Видно, как они вьются над головами, принимая образы кур и разнокалиберных овощей. Мысль моего компаньона обретает форму ЦЕЗАРЯ, но проходящая мимо фемина советует взять ОЛИГАРХА — он, мол, приличней и любопытнее. Берем оба салата, надо ж проверить ценность здешних уверений. Аве, Цезарь! На лицо вроде знакомый, но честный до невозможности — развалился по всей тарелке, обложил себя помидорками. В нашем городе такие порции редко встретишь. Незнакомец проглатывает гостя в одну минуту, а я не спешу расправиться с Олигархом, я буду пытать его долго и вдумчиво, я буду тыкать вилкой в его отварной бок, в его луковые кольца и перец. Олигарх горяч и хитер, соскальзывает с вилки, бегает по тарелке. По совести, его неплохо бы изрубить в куски и сложить в глубокую плошку, но эстетика превыше всего! Изловчимся.
После расправы выходим на живописное крыльцо подышать свежим воздухом. Стоим среди сосен, наслаждаемся сказочной стороной, но бдительности не теряем — в месте с таким названием нужно быть готовыми ко всему. А чтобы решимость и храбрость окрепла в нас, кричим с улицы, что хотим ЩЕЙ. Огненных, жирных, со сметаной и перцем, с повизгивающей свиньей, с провокационным подтекстом. Хлебаем, вернувшись к столу. От густоты еле влазит ложка, от вкуса вертится голова, от запаха расцветают орхидеи на подоконниках, а в окна стучатся шмели с половниками в руках. А тут еще подают ЗАКУСКУ ИЗ КРЕВЕТОК, но что-то не видно этой морской гадости — на деревянную шпагу накручен бекон. Откусываем часть и сознаем, что креветки затихарились внутри, вон дрожат их розовые тельца, ужо мы до них доберемся!
А мы и не заметили под легкий джаз, как в залу стали проникать скромные аборигены. Заходят и в уголок заворачивают, в закуток сперва неприметный. Теперь веселей станет — может, споем хором или подеремся для разнообразия. Надо силы копить, а в этом здорово подсобит СВИНИНА ПО-АРАПОВСКИ. Так готовили барские повара — отбивная под пармезаном с томатами. К ней вареный картофель с укропом, небывало удачный союз! Арапов! Привет! Ты наш кумир! Такой свининой можно кормить и царей, и красных командиров!
Но самым решающим блюдом оказался АВРАЛ — это высшая проба, это уровень Мусоргского, это высота Шопенгауэра! Здесь свиное филе с баклажанами и кабачками, здесь перец и все прочие прелести бытия, и все это нежно укрыто сырной шубой, все это взогрето на огне любви к провокациям. Аврал вызвал приступы негасимого веселья и безудержной радости, мы стали прыгать до потолка, целовать всех присутствующих и рассовывать недоеденный Аврал по карманам — просто его оказалось так много, что хватило и на продолжение роскошного ужина, и на карманы каждого ресторанного гостя. Успокоились, но не сразу. Сели за стол и зовем к себе фирменную часть трапезы — ГОРЯЧУЮ ПРОВОКАЦИЮ. Нет в этом свете ребер прекраснее! Незнакомец кушать уже не мог, а я обглодал все до единого и каждую помидорину раскусил в качестве освежающей добавки…
Не помню, как оказался в Саранске. Незнакомца рядом не видно. Думаю, это был Николай Щорс.
