В тюрьму не желаете?

Посещая всем известный Наровчат, можно не заметить уникальные достопримечательности.

Трудно найти жителя Саранска, не бывавшего в Тарханах, Большом Болдине или Наровчате — населенных пунктах, сомкнувших эдакое Золотое кольцо вокруг нашей столицы. Те, что школьниками за небольшие деньги были затащены туда учителями, морщатся об одном упоминании названий. Ну и зря! Денис Тюркин относился к таким персонажам, пока сам не побывал в старинном городе, который когда-то именовался Нуриджаном, Наручатью, Мохши, а сейчас зовется просто: Наровчат. (И не посидел там в тюрьме, появившейся еще в екатерининские времена.)

Золотая Орда

Бывал в Наровчате то ли в 2000-м, то ли в 2001 году. Вместе с родным 10 «Б» классом школы № 41 Саранска. Чуть запомнился монастырь на берегу реки, где мы помогли немного наколоть дров местным трудникам. Больше запомнился холод наровчатских пещер и местный парень-проводник, потаскавший меня и еще одного товарища по дальним закоулкам этих пещер. Все. Само собой, никакого желания вернуться в те места не было. Но вот я вновь в наровчатском крае. Благодаря стараниям саранского, мордовского и всея Поволжья мецената (да-да, человек тратит личные средства на помощь музеям, библиотекам, храмам и прочим, и прочим…) Константина Шапкарина.

«Поедем, — говорит, — в Наровчат! Там такая тюрьма! Еще никто не уходил оттуда недовольным!» По такой наводке грех не поехать. Дорогу помню со школьных времен. Только с тех пор, кажется, на одном участке она хуже стала. Парадокс: во всех районах республики транспортные артерии становятся лучше, а в Ковылкине… Кстати, для тех, кто со школы забыл, как туда добираться, напомню. Едем до Ковылкина, потом в сторону Торбеева 10 км — и поворот налево. А оттуда до Наровчата — всего 12 км.

И как только посмели понизить статус Наровчата! Ведь официально это старинный город сейчас — вовсе и не город, а село. Хотя и райцентр. Одно время входил в состав Мордовского округа. Да что там, к мордве имеет непосредственное отношение! До середины XIII века это был мордовский город Наручать. Пока не пришли войска Батыя и не завоевали его в 1236 году. В следующем столетии город Мохши, как звали его татаро-монголы, по утверждениям историков, процветал. Белокаменные мечети и мавзолеи, внушительные караван-сараи (общественные строения, как правило, для путников), водопровод и отопление в домах… Там чеканились серебряные монеты, там была временная резиденция Узбек-хана — хана самой Золотой Орды, мощнейшей империи XIII—XV веков!

Собор

Вот о чем нужно рассказывать саранским школьникам, предки которых — мордва — соседствовали со славянскими и тюркскими народами в Золотой Орде. Пока об этом вам расскажут лишь в наровчатском краеведческом музее, где, в частности, хранятся остатки водопроводных труб времен Мохши. Будете осматривать экспозицию, обязательно остановитесь у двух японских бронзовых ваз в человеческий рост. В начале XX века они были привезены местным мещанином и стояли перед его домом в качестве украшений. Представляете, произведения искусства — у дома мещанина?! А еще у входа в музей лежат белоснежные обтесанные камни — останки Соборной мечети той же эпохи. Хранители древностей тихонечко рассказывают, что на основании той мечети в XVIII веке был построен Покровский собор, часть которого жива и доныне.

Вот его беленая колокольня высится — недалеко, в сущности, от музея. Собор, точнее — то, что от него осталось после сложного начального периода советской власти, это лишь часть прежнего православного комплекса. Собственно, собор до разрушения был пятиглав, величественен и почти в два раза превышал оставшуюся часть, если мерить не по колокольне. Его «младший брат» внутри интересен прежде всего фигурой Христа, поставленной в нечто вроде шкафа со стеклянными стенками. Ранее ничего подобного в православных храмах видеть не приходилось…

В пяти шагах от собора — улица Куприна. Что? Как? А вот так: здесь в 1870 году в семье потомственного дворянина родился будущий писатель. Правда, Александр Иванович прожил в родном городе совсем капельку и был перевезен еще в младенчестве мамой в Москву. Сейчас из его родительского домика сделали музей, который, конечно, не имеет ничего общего с домами того времени. Вылизан, с брусчаткой во дворе и с гипсокартонными стенами внутри. А ну и ладно. Куплю свистульку сыну в музейном магазинчике, а жене — браслет, правда, не гранатовый и даже не из Наровчата. Из Саранска, сказали, привезен…

В понимании людей столичных (в смысле, живущих в столицах и крупных городах) Наровчат — тишайшая провинция. До революции жизнь пыхтела и там, и в Ардатове, и в Темникове, и в Инсаре. Потом многое изменилось. Кстати, в ситуации с Наровчатом большую роль сыграло бурное развитие станции Арапово (будущий город Ковылкино), а точнее, воля генерал-лейтенанта Ивана Арапова. Когда строился участок железной дороги Рязань — Казань, именно он добился того, что рельсы протянули мимо села Воскресная Лашма, где находились араповский спиртзавод и мельница. Ж/д станция стала быстро расти, постепенно смещая на себя интересы капитала… Наровчат стал уходить на второй план. Что интересно — сам Арапов о Наровчате не забывал и пожертвовал крупную сумму на восстановление города после пожара 1890 года. После чего стал почетным гражданином. Чтобы вспомнить об этой интересной личности, можно зайти в дом, ему принадлежавший. Сейчас там — пушкинский музей имени Пушкиной-Ланской (Иван Арапов был женат на дочери от второго брака Натальи Гончаровой — вдовы поэта Александра Пушкина). Каждую осень во дворе этого дома музейщики устраивают большой праздник с накрытием столов в саду. Говорят, антураж необычный. Этой осенью нужно заскочить. Еще и потому, что обещают восстановить знаменитый араповский погребок с винными и пивными бочками…

Тюрьма

Но самым необычным местом в Наровчате для меня стал… музей тюрьмы, где камеры соседствуют со старинной церквушкой. «Снег один — что на крыше тюрьмы, что на церкви — седыми настилами…» Построенная в конце XVIII века во времена царствования Екатерины II, тюрьма проработала до 1 января 1960 года, «пережив» множество руководителей государства и пару строев. Примечательно, что сейчас к бывшему тюремному замку вплотную примыкает наровчатское отделение ГИБДД.

Директор наровчатского краеведческого музея Александр Сохряков открывает запертые на большой старый замок ворота, и мы оказываемся в XIX веке: кирпичные стены, побитые временем, кованые решетки… Тюремные казармы, где содержались заключенные, расположены по центру комплекса. По периметру — стены высотой 10—12 метров, в которых встроены служебные помещения и церковь. Стена по правую руку испещрена не столько временем и дождем — пулями. В 1930-е годы прямо во дворе приводили расстрельные приговоры по страшной 58-й статье. Заходишь в этот дворик — и попадаешь в оглушительную тишину, образовавшуюся будто специально в память о тех людях…

«В моей памяти остались смутные детские воспоминания об этом месте, — рассказывает наш экскурсовод Александр Сохряков. — Папа работал в тюрьме водителем, мама — кухонным работником. Я вот сейчас вожу здесь экскурсии… Так вот помню, как ребенком бывал в этих двориках, о чем-то переговаривался с заключенными, которые глазели на меня сквозь зарешеченные мутные стекла камер… Кстати, в советское время не все камеры имели достаточное освещение, в большинстве нельзя было и улицу увидеть…»

Это мы вошли уже внутрь казармы. Длинный коридор, а по бокам — камеры и несколько хозяйственных помещений, вот что представляет собой данный комплекс. Все как прежде: пол из цветных плиток с витиеватым узором, кованые двери со старинными (исправно работающими!) засовами. Камеры по левую руку остались такими же, как были при царе-батюшке. Много света, достаточный простор. И кандалы для некоторых заключенных. Непреподъемные кандалы, мы подержали. А вот справа — камеры, переделанные в советское время для советских людей. Серые стены, обляпанные вспученным раствором (как на административных зданиях в Саранске — ей богу!), чтобы нельзя было перестукиваться. Но главное — заложенные окна. В результате в камере остается что-то вроде форточки по размерам, но еще и закрытое продырявленным, как дуршлаг, листом железа. Освещения — минимум. «Да, советская власть не любила света…» — произносит кто-то из нас…

Тюрьма топилась дровами — одна печь на две камеры. Было ли холодно заключенным — остается догадываться, но в 1946 году здесь стало жарко. В наровчатскую тюрьму свезли 200 женщин. В камерах, где ранее находилось пять человек, разместили по 10—15. В большие — по 50 человек. Теснота, невероятная духота… И женщины устроили бунт! Усмирять его приезжало высокое начальство, и женщин постепенно распределили по другим тюрьмам. «Вспоминается такая история, — рассказывает Сохряков. — Пару лет назад сюда приезжал один чиновник от культуры. Провел ему экскурсию, посмотрели, разговорились… И он признался. «Я ведь, — говорит, — ваш земляк. Более того, родился в этой тюрьме…» Выяснилось, что в советские годы с их семьей случилась беда. Отец, чтобы дети не умерли с голоду, набрал с колхозного поля то ли колосков, то ли гнилой картошки. А тогда в ходу было правило: пусть все сгниет, но притрагиваться ни к чему нельзя. Вину на себя взяла мать. Думала, что не посадят, так как была беременная. Но посадили. Родила в тюрьме…»

P.S. Путешествие в Наровчат состоялось благодаря компании «Саранскмоторс+». Автор сердечно благодарит автосалон за предоставленный автомобиль «Лада-Ларгус-Кросс»!